Для принятия окончательного решения по столь важному для союзников вопросу было решено пригласить генерала Алексеева, на чьи плечи фактически легли обязанности премьер-министра. Соглашаясь на привлечение к переговорам этого не слишком лояльного к союзникам генерала, они исходили из соображения, что тот мало что смыслит в экономике, и поэтому на этом поле его будет легко если не переиграть, то наверняка уменьшить русский аппетит. Однако здесь их ждало сильное разочарование.
На переговорах появилось совершенно новое лицо, которое основательно спутало все карты западным партнерам. Вместо столь привычного для них генерала Духонина в комнату вошел человек невысокого роста, кавказец со следами оспы на лице. Это был на вид сорокалетний мужчина с острым взглядом, одетый в простой полувоенный френч.
– Иванов, – чуть глуховато, с явным грузинским акцентом представился он изумленному французскому послу, с достоинством склонив голову. Появление кавказца Иванова сильно обеспокоило посла, который инстинктивно почувствовал определенную опасность, исходящую от этого невысокого человечка.
Это был специальный советник московского генерал-губернатора Иосиф Сталин, которого Алексеев специально привез с собой из Москвы. За все эти месяцы мало кому известный эсдек совершил стремительный рост под крылом своего всемогущего патрона. Оставаясь по-прежнему на своей малозначимой должности, Сталин курировал большинство вопросов, связанных с укреплением экономики России и ее безопасности. Молодой трудоголик, он мог сутками работать над спешно порученной ему работой и при этом продолжать контролировать другие, ранее возложенные Алексеевым на его плечи.
За короткий срок он подготовил подробный отчет об экономическом сотрудничестве страны с Европой, консультируясь при этом со многими специалистами в этой области. Когда Алексеев ознакомился с этими материалами, он ужаснулся той огромной степени финансовой зависимости России от западного капитала. По сути дела, страна была в долговой кабале у господ союзников, которые непременно воспользуются этим рычагом давления в самое ближайшее время. Из-за гигантской финансовой задолженности все победы русского оружия в мгновение ока свелись бы на нет при дележе победного пирога.
Поэтому именно на экономику собирался делать упор Корнилов в срочных переговорах с союзниками, стремясь выбить из их рук оружие, способное нанести смертельный удар русским. Отправляясь на переговоры в Могилев, генерал-губернатор решил взять с собой Сталина по нескольким причинам. Во-первых, по сути дела, тот являлся автором доклада по экономическому положению в стране и как никто другой владел всеми нужными цифрами и аргументами. В силу своей основной профессии Алексеев мог проявлять твердость характера, но помнить все необходимые для переговоров данные он был не в состоянии.
Во-вторых, сам Сталин прекрасно владел искусством переговоров и благодаря своему прошлому не был связан ни с одной из финансовых и политических сил страны. Будучи волком-одиночкой в чужеродной среде, он поневоле был вынужден верой и правдой служить только одному хозяину, Корнилову. И в-третьих, Алексеев верно рассчитал, что замена Духонина на темную лошадку заставит союзников насторожиться и собьет их с толку, что было очень важно на столь решающих переговорах.
Согласно обговоренному протоколу переговоры вел Алексеев, сидевший в центре стола, тогда как Корнилов и Иванов расположились по бокам от генерала. Оба мало что говорили, но между собой общались при помощи записок, передаваемых друг другу через личного адъютанта Корнилова. Желая сохранить все дело в тайне, стороны согласились на присутствие лишь одного французского переводчика, хотя это было грубым нарушением протокола переговоров.
С первых минут встречи Алексеев начал с выяснения судьбы русского золота, которое было вывезено из страны в 1915 году в качестве залога за иностранное оружие, в котором Россия тогда так остро нуждалась. Деньги были своевременно уплачены, однако ни Англия, ни Франция не поставили в срок уже проданный товар, ссылаясь на военные трудности. Император Николай с пониманием отнесся к положению союзников, и выплаченные деньги благополучно зависли.
Алексеев со скрупулезной точностью развернул этот счет в девятнадцать миллионов фунтов стерлингов, заботливо приплюсовав туда набежавшие проценты от неустоек. Союзники дружно багровели и мрачнели на всем протяжении речи генерала и попытались оспорить некоторые из приведенных цифр, и в этот момент в дело вступил таинственный Иванов, до этого меланхолично куривший свою маленькую трубку.