Наконец, Еленка, вздохнув, откинулась назад. Несмотря на напряженный разговор, улыбнулся: и в десять лет и сейчас она признавала свое поражение в разговоре одинаково.
Чуть растерянно, она спросила:
- А что я родителям скажу? И твоим тоже...
Я пожал плечами.
- Правду и скажем. Остальное они сами додумают.
Еленка усмехнулась:
- Представляю, что они там додумают. - И, вдруг, тревожно посмотрела на меня: - А оно будет, то, о чем они подумают?
Я почувствовал, как загорелись уши. Хорошо хоть сумерки скрыли это. Рой мыслей, несбывшиеся, но еще не умершие надежды пронеслись в голове. Вслух только сказал:
- Это только от тебя зависит. Мои чувства ты знаешь. И что я не только жить с тобой, но и жениться на тебе хочу - тоже знаешь.
***
Еленка
Тогда, соглашаясь с ним, я знала, что он меня любит. Но долго не понимала, насколько.
Мы мало жили вместе просто так. Подумав, я согласилась выйти за него замуж. Уже через неделю после этого мы поженились. И мои и его родители были очень рады, ведь они знали друг друга очень давно и мечтали породниться. Только баб Фрося, была отчего-то против, ее еле уговорили придти на свадьбу.
Мне теперь стыдно вспоминать, как годами чуралась, не его позволяла себе ответить на ласку.
Даже ребенок не сразу успокоил меня, только после того, как Сережке исполнился год, я перестала так сильно тосковать по тому золотоволосому парню, даже имени которого не знала. А сын был так похож на Олега... Мне кажется только после того, как я это поняла, перестала бояться серой тени, что все чудилась мне позади мужа. И чудилась ли?
Прошло пять долгих лет, прежде чем я примирилась с обидой на судьбу и со страхом перед Олегом. Перестала дичиться его, научилась любить.
Просто однажды смотрела, как он работает... Вгляделась в его седину, в шрамы, изуродовавшие красивые руки, вспомнила, что таким он стал, спасая меня. Вспомнила, как терпеливо, раз за разом успокаивал меня, прогонял прочь кошмары. Как сторожил летними ночами, когда я теряла себя и пыталась сбежать на речку, чтобы отыскать золотоволосого. Как ни разу не упрекнул ни за холодность, ни за что-либо другое.
Теперь только редко-редко, прозрачными летними ночами, вспомнятся мне те двенадцать дней ослепительного, беззаботного счастья.
И с каждым годом все крепче во мне уверенность: погружение с головой в любовь, такое, что забываешь себя, готов все отдать за миг радости - не то, что нужно.
Теперь я понимаю: золотоволосый тогда взял мою радость и любовь, но не дал ничего взамен, кроме слепящего счастья, но и та наполняла меня только пока я на него смотрела.
Я долго к этому шла, но обрела другое счастье: зрелое, осознанное. Когда я не теряюсь в любви, не схожу с ума от привязанности, а, наоборот, ярче проявляюсь, горю, а не сгораю. Когда я радуюсь не пустому, хоть и пышному цветению, а плодам, которые дает моя теперешняя любовь. Когда я вижу, как от моего взгляда, от моей улыбки загорается радость в другом человеке.
И мое лето еще не прошло.
Август 2012