Едва я вошла во двор дома тети Светы, как она сама выскочила на крыльцо. Она тоже была в длинном платье, только не в льняном, а в шелковом. Платье было лиловым, и отделано кружевом, с большим декольте.
— А, явилась, наконец, мерзавка, — сказала тетя Света, сбежала с крыльца, подскочила ко мне и наотмашь ударила по лицу.
О-ей, больно-то как. Я схватилась за щеку. А говорят, что во сне даже если руку сломаешь, совсем не больно… И тетя Света никогда меня не била, тем более по лицу. Не любила, ворчала постоянно, но не била. Ну, а что я теряю, это же сон. Я размахнулась, и тоже хотела ударить ее, и… не смогла. Даже во сне не смогла. Только спросила возмущенно:
— Тетя Света, зачем сразу драться-то?
— Ты еще смеешь на меня руку поднимать, на свою благодетельницу? И не смей называть меня тетей, Милочка. Родя, поди сюда быстро и запри эту паршивку в ее комнате, — крикнула тетя Света.
Откуда-то из-за дома выбежал наш сосед Славик, в серой льняной рубахе и таких же штанах. Он взял меня за руку и сказал:
— Пошли, Лана.
Я постаралась не удивляться его виду и тому, что его назвали Родей. Это же сон.
Славик, он же Родя, привел меня в мансарду, в мою старую комнату с маленьким окном. Пока мы шли по дому, я заметила, что планировка другая, но в целом похожая на ту, что была в реальности. Я заметила печь в коридоре на втором этаже, на том месте, где у нас в доме была ванная с туалетом. А здесь наверняка все удобства на улице. Чтобы подняться в мансарду, мы прошли через гостиную на втором этаже. Тут были зеркала, ковры и коврики, на полу и на стенах, на комодах стояли целые стада слоников из малахита, агата, слоновой кости, толпы фарфоровых пастушек и пастушков. Да и по всему дому я заметила много предметов роскоши. Но все эти вещи создавали скорее не богатый, а захламленный интерьер, хотя все сверкало чистотой.
— Ты что, все еще работаешь на тетю Свету? — спросила я у Роди.
— Госпожу Светлину, ты хотела сказать? — уточнил парень. — Ты что, забыла? На нее все село работает.
— Ты знаешь, да, я все забыла, — согласилась я. — В лесу была, за корень запнулась, упала, очнулась — ничегошеньки не помню, насилу дорогу домой нашла. Только не говори никому, ладно? Ты можешь просто рассказать мне, как тут и что?
— Могу, но не сейчас, мне работать надо, не то госпожа Светлина и меня под замок посадит. Я вечером приду, хорошо?
Как будто сейчас уже не вечер.
— Ладно, — сказала я. — Ой, а если я в туалет захочу? Как же я выйду, если буду заперта?
— Горшок под кроватью. Ну, мне пора. А ты тоже без дела не сиди, иначе госпожа тебя на хлеб и воду посадит.
— А что делать-то? — развела я руками.
— Да вот хоть вышивай, — парень указал на пяльцы, лежавшие на столе рядом с корзинкой, наполненной разноцветными нитками.
И он вышел. Снаружи в двери повернулся ключ.
Вышивать? Да ведь в комнате уже почти темно. И никакого электричества тут нет. И даже свечей нет. Хотя на улице еще светло, но окно такое маленькое, что в него почти не попадает света.
Я осмотрела комнату внимательнее. Она была только на первый взгляд похожа на мою. Стол и кровать стояли на тех же местах, а вместо платяного шкафа стоял комод. И на нем я увидела деревянную вазочку, прикрытую салфеткой из плотной ткани. Мне показалось, что под ней что-то светится. Я подняла салфетку, и увидела светящийся шарик. Комната тотчас наполнилась светом.
Магический шар. Я где-то читала, что они светятся, если рядом человек, владеющий магией. Я что, волшебница? Нет, вряд ли, иначе я была бы госпожой, а не эта так называемая Светлина. Тогда почему он светится? Ладно, придет Родя, спрошу у него.
Делать мне было нечего, и я решила немного повышивать, так, для развлечения. Только вышивка на пяльцах была какая-то странная, и почти закончена. Это была как будто карта. Схематически были вышиты деревья, речка, мостик, дорога, которая вела к замку. Не был вышит только небольшой участок в самом замке, но я не знала, что там вышивать. Да и вышивать я, если честно, почти не умела, поэтому взяла из корзинки другой кусок ткани и начала вышивать крестиком каемку по краю. Мне было совсем неинтересно, и я делала это только затем, чтобы чем-то заниматься.
Родя не обманул, пришел, когда ходики на стене показывали десять часов. Он открыл дверь, и поставил на стол тарелку с кашей и стакан молока.
— Твой ужин. Извини, если каша подгорела, — сказал он. — Моя мама готовит не так хорошо, как ты.
Пока я ела, Родя рассказывал мне о том, что происходит в моем сне. Раньше я со Славиком почти не разговаривала. А он не особо и стремился. Придет, поможет мне что-нибудь сделать, когда тети Светы дома нет, потом улыбнется и уйдет. Сейчас же парень показался мне довольно интересным собеседником. А каша оказалась вовсе не подгорелой, а очень даже вкусной.