Захват
На разведку Комов отправил лейтенанта Жигова, опытного разведчика из его роты, которого он принял в свое подразделение. Все его сержанты в ГУББ стали лейтенантами. Жига убедился, что в искомом доме в настоящий момент проживает трое парней, а именно – Артюхов и, вероятно, двое его сообщников. Лейтенант прошелся по окрестностям, наметил варианты подхода-отхода и вечером того же дня доложил о результатах начальнику. Больше всего он акцентировал внимание на овражке, находящемся рядом с параллельной улицей, заросшем кустами и выходящем прямиком на трассу.
«Дом небольшой, но крепкий, кирпичный. Сзади участок с плодовыми деревьями и бревенчатой баней. Если бы мне нужно было смыться, то я прошел бы по огородам и через этот овражек, добрался до трассы, а там ищи-свищи», – сказал Жигов.
На операцию по захвату вместе с Комовым отправились восемь человек. Фургон оставили за квартал от нужного дома, а потом рассредоточились и пошли пешком, ориентируясь на заранее оговоренные места для организации засад. В дом пошли трое во главе с Комовым. Еще не успела закрыться калитка, как в задней части дома распахнулось окно, из него выпрыгнули двое и побежали по направлению к оврагу.
«Прав оказался Жигов, но там Фомин. Этот не упустит».
Один из бежавших приостановился возле бани и произвел два выстрела из пистолета. Один из офицеров схватился за плечо и осел на землю. Стрелок попытался свернуть за угол, но не успел, – Жигов, прикрывавший группу с фланга, мгновенно определил источник стрельбы и несколько раз пальнул в этом направлении.
«Жига не промахнется», – подумал Комов и не ошибся – возле бани подергивалось агонизирующее тело.
– Тут мы одного взяли, – послышался голос из распахнутого окна дома. – Забился под диван, как таракан. Сидит и только глаза пучит.
Прыня, обнажив ствол, миновал параллельную улицу, пробежал через проезд между соседними домами и устремился к оврагу. С кем связались, пацаны! В разведроте Комова Фомина называли языковедом. Мастер по захвату языков. Скольких он немцев пленил, один бог знает. Сам он не считал. Неожиданно для Прыни его запястье с пистолетом обхватила чья-то рука. Прыня машинально нажал на спусковой крючок, раздался выстрел, но пуля ушла в землю. Одновременно с этим он получил жесткий удар по загривку и потерял сознание. Отменный рукопашник Фомин умел бить, чтобы только оглушить противника, но не отправить на тот свет, что было проще. Но команда была брать живым, что он и сделал.
Двое сотрудников прихватили тело и потащили его к дому с петушком.
Прыню опознал сообщник, отловленный внутри дома.
– У нас раненый, – сообщил Жигов.
Комов подошел к раненому офицеру, сидящему на земле, привалившись к яблоне. Сбоку на гимнастерке расплылось кровавое пятно. Офицер был в сознании.
– Как ты? – спросил Комов.
– Не смертельно, – ответил раненый, морщась от боли. – Плечо болит.
– Подгоните фургон к дому, – скомандовал Комов, – будем грузиться. Жигов, побудешь здесь пока что, присмотришь за пейзажем. За тобой заедут. И обязательно прошманай в доме.
Допрос Артюхова поручили следователю Слепцову. Комов хотел допросить сам, но Волошин сказал, что капитан пригоден только для экстренного потрошения, однако на допросе может присутствовать, если хочет. В качестве злого следователя. Слепцов числился мастером подобных процедур. Кого он только не допрашивал: убийц, маньяков, террористов и прочих преступников. Улыбчивый, глаза с прищуром, голос ровный с доверительными интонациями, – он, казалось, заползал в души подследственных, как змея заползает в темный подвал, и вытягивал из них признания с нужной ему информацией.
Закованный в наручники Прыня сидел на металлической, привинченной к полу табуретке и с унылой обреченностью исподлобья смотрел на следователя. Он раньше попадал в милицию, но тут что-то не то, что-то посерьезней.
– Вот наш сотрудник нашел у тебя в доме целую связку финских ножей, перетянутых резинкой от трусов. Качественные ножички, особенно если их втыкать в печень или в сердце. Ну, это ладно, это я так… Вот где ты их столько набрал?
Слепцов поправил бухгалтерские очки и весело улыбнулся. Он специально притуплял внимание подозреваемого, обвиняя его в мелких нарушениях, прежде чем предъявить главное обвинение.
– У немца одного, пленного, на жратву выменивал, – пояснил Прыня.
– А потом ими торговал. Или не только торговал? Ну, допустим, торговал. Оно понятно, голодное время… Но это же уголовная статья, торговля холодным оружием.
– Я не знал, что это запрещено, – прикинулся дурачком Артюхов.