- Кто ты? - спросил я, тихо подойдя к ней. - Так это мы с тобой, должны были встретиться? Прости, но я пришел один... со мной был еще старик, но.. мне жаль, я...
Она вдруг перестала петь и спросила:
- Что ты увидел? Был ли это страх что-то потерять?
Ее голос был приятным и до боли в сердце знакомым. Это не похоже на дежавю, это нечто другое, что сложно забыть и трудно вспомнить.
- Страх... - ответил я. - Не знаю. Скорее чувство потери, чего-то ценного, то, чему я не придавал значения.
Она тихо посмеялась, а потом, повернув голову к небу, сказала:
- Чувство близости, одного к другому. Ты ведь так это назвал?
И тут она повернулась, посмотрев мне прямо в глаза.
- ...Ева... - удивленно произнес я ее имя.
Здание начало содрогаться, от больших тресков, раздававшихся по его основанию. Оно принялось разваливаться по кускам, стены рушились, повсюду вылетали осколки камней. Земля под ногами разрывалась, словно бумажный лист, из-за расщелин, появлявшихся на ней. Ветер в одно мгновение, стал непрерывно буйствовать, вырывая деревья вместе с корнем и разбрасывая их по всей округе. Небо оказалось белым, как самый чистый снег. В моих глазах все искрилось и рябило. Сорвавшись вниз, я посмотрел в последний раз в глаза Еве, исчезнувшей в белой пустоте, где-то высоко в небе и лишь только ее улыбка на прощание, скрасила мое стремительное падение в одну из этих гигантских расщелин, внизу.
Куда я падал, я не знал, но страх оставил меня и я полностью смирился с тем, что произойдет, или по крайней мере, будет ждать меня, где-то там, во тьме.
Не закрывая своих глаз, я растворился в ней.
Посреди больничной палаты, располагались две койки, на одной из которых лежал я, а на другой мой сосед.
Капельница торчала из моей правой руки. Я с трудом открыв глаза, чуть прищурился и посмотрел в белый потолок.
- Время. - подумал я. - Сколько сейчас времени? Что произошло?
События в моей голове, потихоньку восстанавливались, начиная с того дня, когда ко мне зашел Филин, с полной банкой таблеток. Обрывки из памяти, смешивались и собрать из них что-то в целую картину, не получалось. Голова болела, изредка покалывая в весок.
Возле моего соседа по палате, сидела на стуле женщина, лет пятидесяти и гладила ему руку, протирая платком, от слез свои глаза. Я, повернув к ним голову, пристально посмотрел на нее. Она только молча сидела и плакала, ничего не говоря.
Еле поднявшись со своей кровати, я прошел медленно к окну и закрыл форточку. Женщина посмотрела на меня и сказала:
- Мальчик, тебе нельзя ходить вот так, босиком по полу.
- Мне дует. - ответил я.
Она, отвернувшись от меня, продолжила тихо плакать, делая вид, что все в порядке.
Посмотрев на своего соседа, я сразу не узнал его, но сев обратно на свою койку, вдруг разглядел в нем, того старика и события связанные с ним, в миг пронеслись у меня в голове.
- Это он? - подумал я с удивлением. - Что с ним? Почему он со мной в одной палате? Этот старик.
Я ужаснулся. Если это тот дед, что спас меня, то тогда та женщина, которая рядом с ним... его жена.
- Это сон... - думал я, содрогнувшись. - Это точно сон. Если это сон, тогда его жену, не могут звать Верой.
- Вы Вера? - спросил я у женщины.
Она с удивленным взглядом, посмотрела на меня.
- Да. - ответила она. - А откуда ты знаешь мое имя? Тебя только вчера вечером привезли без сознания.
- Простите. - сказал я. - Я наверное напугал вас.
- Немножко... - проговорила она. - Кто тебе его сказал?
Не решив, все полностью ей рассказывать, я только ответил:
- Мой сосед.
Она, улыбнувшись сквозь слезы, сказала:
- Это невозможно.
Я, снова посмотрев на старика, спросил у женщины:
- А что с ним?
Она, сделав печальное лицо, ответила мне:
- Мой муж. После неудачной операции на сердце... бедный Лешенька. Что же за горе то такое. Как я без тебя...
И тут она начала плакать больше прежнего, уже не скрывая от меня своих слез. Я разделил ее утрату. Внутри меня все съежилось и стало как-то не по себе. Чувство утраты сильнее самого страха. Сильнее того, что хочет тебя запутать, уничтожить. Поймать и держать, как своего раба, на цепи.
В эту минуту, открыв дверь, в нашу палату вошел заведующий отделения.
- Ну, Вера Николаевна. - сказал он подойдя к ней. - Алексею Степановичу пора.
- Как пора? - спросила с ужасом она.
- Да, увы. - добавил врач. - Я разрешил вам побыть с ним полчаса. Это все, что я могу для вас сделать. Нам нужно его увезти.
- Нет, пожалуйста. - чуть ли не крикнула она. - Дайте мне еще побыть с ним, ну пожалуйста...