- Вспоминали? И что значит мы? - подумал с накапливающейся злобой я.
Я присел на соседний стул и посмотрел в глаза Алисы, но она лишь, только отвела взгляд и не хотела больше смотреть на меня, положив голову на плечо Максима.
- Знаешь. - сказал Макс так, будто мы с ним старые приятели. - Я же не в обиде на тебя тогда, за то, ну ты помнишь.
Я промолчал, не подав вида, о чем он.
- Что было, то было. - продолжил Максим. - Я вот понимаешь, сейчас крупная шишка в одной компании, сайты продвигаем, делаем, ну ты не вникай, тебе наверное неинтересно.
- Совершенно не понятно, что ты тут забыл и почему ты сидишь и трогаешь Алису у меня на глазах, тварь такая. - я уже был полон гнева и собирался встать и повторить тоже самое, о чем он напомнил.
Я только собрался это сделать, как он прервал меня:
- После того, что ты наговорил Алисе, она очень расстроилась и не захотела больше никогда тебя видеть. Я случайно встретил ее на улице, мы немного прошлись, разговорились, я очень сильно перед ней извинялся, за свой тогдашний поступок. Это было сплошным подростковым ребячеством. Мне кажется, я сильно зазнавался, ведь пойми, когда у тебя родители работают на зарубежные кампании по переработке и импортированию нефти в другие страны, приходится иногда задирать нос, разбрасываясь их деньгами как какими-то простыми бумажками. Но когда я понял, как трудно начать зарабатывать самому, тогда я взял себя в руки, стал ответственнее, не позволял себе больше никаких вульгарных выходок, старался не быть таким человеком как раньше. Ну, так что вот, ты успокойся, еще успеешь мне врезать. Просто Саня, извини, ничего, если я тебя не так официально буду звать?
Максим был вполне хорошо одет. Приличная рубашка, дорогие часы, аккуратная стрижка, уложенные волосы. Вылитый интеллигент. Только меня это даже не забавляло, а бесило, я не понимал, каким боком он вообще здесь находится. Почему Алиса, которая отвергла его, пыталась вырваться из его ловушки, его лживого поведения, лицемерия, сейчас просто спокойно сидит рядом с ним, и невозможно! Держит его за руку.
- Алиса. - обратился я к ней. - Что это такое? Почему ты позволяешь ему себя трогать?
Алиса взглянула на меня, но в ее взгляде вспыхнула злоба, те две маленькие искры, которые могли вызвать пожар и сжечь все вокруг, все живое, оставив лишь угли тлеть на солнце.
- Ты спрашиваешь, - ответила она чуть повышенным тоном, - Почему? Почему я сейчас с Максимом? Ты такой мерзкий человек Саша, ты бы только представил себе, насколько ты не приятный, ты хуже любого предателя. - у нее, после всего сказанного, вдруг заслезились глаза. - Как я могла тебе доверять? Сейчас я терплю твое присутствие здесь, только по просьбе Максима. Мы хотели тебе сегодня позвонить, пригласить, поговорить о наших с тобой отношениях, расставить все точки, как ты уже понял. Но тут, о чудо, ты сам пришел, да еще и с таким настроем на разговор. Обычно от тебя и малейших пары предложений не добьешься, а тут надо же.
Я перевел взгляд на Максима, потом снова взглянул на Алису и сказал:
- Что с тобой? Да, я не был честен и откровенен, но на это у меня были свои причины, о которых я не мог тебе рассказать. Тебе тогда было не понять меня, ты была очень занята собой, своими делами и поэтому я не хотел тебе мешать.
Алиса только хмыкнула, потом встала, поставила кипятиться чай.
- Ладно, я не хочу тут скандалов, просто давайте посидим, попьем чай и поговорим как взрослые люди. - сказала Алиса, вытерев небольшие слезинки с глаз.
Взрослые люди. Я никогда не хотел становиться таким. Взрослеть каждой минутой своего времени, каждой секундой. Скорее даже не взрослеть, нет, мне кажется, мы не взрослеем. Мы только умираем внутри. Мы не становимся взрослее. Мы становимся злее, грубее, думаем лишь о себе, отстраняемся от других, убиваем, воруем, предаем, врем, лицемерим, делаем множество отвратительных вещей и разве это можно назвать взрослением? Это не процветание лучших сторон, это увядание прекрасного начала, когда оно только в самом предверии, начинает засыхать и становиться пеплом, который унесет в разные стороны тихий ветер. Не быть искренним, только превращать себя в полумертвую машину, желать только одного и только для себя, стараться, всегда быть лучше других, устроить свою жизнь лучше другого, подниматься все выше и выше по этой карьерной лестнице, оставляя других позади. Убить мечту, ту прекрасную мечту, о которой ты грезил, желал ее больше всего на свете, она была не материальна, она была единственным счастьем, может даже настоящим.