Родственница убиенной крысы мигом спрыгнула со стола и попыталась спастись бегством, но еще один взмах руки шерифа положил конец и ее жизни. Мясницкий нож вонзился в деревянный настил кухонного пола и разрезал крысу на две части. Задние лапы грызуна продолжали скакать на месте, а передние царапать половицы. Несколько истошных писков она еще успела издать, после чего навсегда умолкла.
— Сид? — позвала жена шерифа из спальной комнаты. — Что за беспорядок ты там устроил?
— Все хорошо, Ирэн. У нас были незваные гости, но я с ними разобрался.
Жена Сида Рассела встала с постели и, накинув халат на голое тело, поспешила присоединиться к мужу. То, что она увидела из-за плеча шерифа, заставило ее скривить от отвращения рот и отвернуться.
— О, Океан Надежд. Разве это было обязательно?
— Да, Ирэн. Иначе эти твари рассказали о нашем гостеприимном доме своим сородичам, и мы бы надолго стали их заложниками.
— Но ты испортил пол. Теперь на нем останется рубец.
— Ничего страшного, — ответил шериф, поднимая с пола орудия убийства грызунов. — Я и так хотел поменять пол.
— Ты это обещаешь сделать вот уже полгода.
— Ирэн! — повысил голос шериф, одарив жену суровым взглядом. — Я поменяю пол сразу же, как избавлюсь от тех четырех ублюдков, что содержатся в моем офисе. — Взглянув в окно, шериф добавил: — И сразу как закончиться этот проклятый дождь.
— Никогда не видела такого ливня, Сид, — произнесла Ирэн, скрестив руки на груди и быстро проведя ладонями по предплечьям.
Сид Рассел тоже никогда не видел столь обильных осадков, хотя ему было уже пятьдесят и прожил он на этом свете больше жены вдвое. Дождь уже шел почти два дня и шериф опасался того, что очень скоро уровень воды повыситься настолько, что она затопит дом, несмотря на то, что при его строительстве было учтено возможность затопления. А вот погреб уже был потерян для них на все время, пока вода не уйдет полностью. А потому запасам зерна и муки предстояло еще долго храниться в дальнем углу кухни и угнетать своим видом его молодую жену. По мнению Ирэн, мешки на кухне ужасно портили картину их уютного дома, предавая ему вид амбара.
Трупы крыс он выкинул на улицу через окно, омыв руки дождевой водой. Ирэн, в это время, успела вытереть тряпкой пол от крысиной крови и теперь стояла в дверях кухни, прижав голову к плечам и обняв себя за плечи. Оно дрожала всем телом от сырости и холода, а ее соски стали твердыми и проглядывались через ткань халата.
— Дорогой, пойдем обратно в постель. Все равно тебе не нужно идти на работу в такую погоду. Я уже замерзла и мне необходимо, чтобы ты меня согрел.
Ирэн распахнула края своего халатика, обнажив голую грудь, прямой живой, округлые бедра, темные волосы в промежности и стройные ноги.
Шериф с интересом оглядел свою жену, но такого желания, каким было охвачено его тело этой ночью, он уже не испытывал. Годы шли, и он не становился моложе, а вот Ирэн была совсем еще юна и требовала в постели много внимания. Скажи Сиду Расселу еще пять лет назад, что его избранница будет вдвое младше него, он бы ни за что не поверил. И не только потому, что считал, что разница в возрасте между мужем и женой не должна была превышать пяти-семи лет, но и потому что всегда считал себя закоренелым холостяком. Ирэн удалось очаровать его и своей внешней красотой, внутренним богатым миром и очень развитым умом, а также своей хозяйственностью.
Сид Рассел всегда имел успех у женщин и не потому, что обладал привлекательной внешностью, а потому, что представительницы противоположного пола всегда видели в нем сильную натуру. Рядом с ним они чувствовали себя в безопасности, защищенными, пусть даже им на самом деле ничего не угрожало. Сид Рассел никогда не отказывался от бурной ночи любви, но утром всегда покидал постель очередной женщины, уходя из их жизни навсегда.
Ирэн была другой. Он долго не замечал ее из-за юности лет девушки, но ее настойчивость и красота все же покорили его. Спустя три ночи проведенных вместе, он предложил ей переехать из родительского дома к нему. А еще через полгода уже стоял в местном здании суда и клялся ей в вечной любви.
— Ты иди, а я скоро приду. Только покурю чуток на крыльце и посмотрю, если Конвинант окончательно не смыло водой.
— Только не задерживайся надолго.
Сид Рассел кивнул, доставая из шкафа кисет с табаком и бумагу для курения. Свернув самокрутку, он зажал ее между зубов и направился к выходу.
Вначале дверь не поддалась, и Сид Рассел предположил, что всему виной набухшее от влаги дерево, которое настолько расширилось, что начало задевать косяк. Но он очень быстро отмел это предположение, так как причиной блокировки двери было что-то иное. Нечто подпирало дверь с другой стороны. Шериф Конвинанта скривил недовольную мину и применил силу, толкнув дверь плечом. Преграда с грохотом откатилась в сторону, и дверь открылось нараспашку.