— Мама, она не такая. И она не из местных. Ей просто нужно переночевать у нас.
— Что значит «неместная»? — воскликнула женщина с мужеподобным голосом почти под самой дверью. — Ты хочешь впустить в дом первую встречную?
— Нет, мама, она из очень хорошей семьи, — ушел в оборону Малкольм. — И ночевать она будет у нас по поручению шерифа Рассела.
— По поручению шерифа, говоришь? Так от чего же он сам ее не приютил, в таком случае?!
— Мама, ты можешь говорить тише? Она наверняка нас слышит.
— А ты мне рот не затыкай, а знай свое место!
— Прости, я не хотел…
— Жаль, что твой отец умер. Он бы тебя быстро уму разуму научил!
— Еще раз прости…
Эллин Томин уже было тошно слушать эти голоса, а потому, она решительно спустилась с крыльца вниз и направилась прочь. Ей удалось сделать всего пару шагов по грязи, когда дверь за ее спиной отворилась, и ее позвали по имени.
— Куда ты? — спросил Малкольм, держа в руках кувшин с водой.
— Туда, где мне будут хоть немного рады. И знаешь, — раздраженно изрекла она, держа подол своего платья обеими руками, хотя это не спасало его от грязи, — твоя мать права: ты слабохарактерный мальчишка, у которого никогда не будет девушки, по той простой причине, что ни одна девушка не будет встречаться с тряпкой, вроде тебя!
Она резко развернулась к Малкольму спиной и ритмичнее задвигала ногами, стараясь поскорее отдалиться от лачуги, в которой ее хотели приютить на ночь. Одна из туфелек выскользнула с ее ноги, от чего ей пришлось вернуться за ней, чувствуя, как злость и ненависть накрывает ее с головой.
— Эллин, погоди! — позвал ее Малкольм, за несколько прыжков нагнав ее и протянув к ней руку помощи.
— Не прикасайся ко мне! — прокричала она. — Ты мне противен!
— Эй, я просто хочу тебе помочь!
— Себе помоги! — огрызнулась она. — В первую очередь, смени место жительства. Я-то думала, что у меня плохая мать, но даже ей далеко до той, что произвела тебя на свет!
— Зачем ты так? — обижено произнес Клемментс.
— А ты поплачь! Такая плохая девочка обидела такого маленького хорошего мальчика!
Эллин Томин отвернулась от него и зашагала дальше, в сторону арки с надписью «Конвинант», которую успела полностью поглотить вечерняя тьма. Она шла вперед, стараясь не показывать свою усталость и слабость, хотя уже была готова разрыдаться от жалости к себе. За ее спиной раздался звук захлопнувшейся двери. Эллин, как не старалась, все же не смогла приказать себе не оборачиваться. Малкольма Клемментса нигде не было. Он все-таки послушался свою мать и ее саму, оставив ее одну ночью в неизвестном месте. А чего она ожидала от него после обидных слов высказанных в его адрес? По ее щекам потекли первые слезы. Она вытерла их тыльной стороной ладони, после чего продолжила свой путь, ускорив движение ног. Она прошла уже больше трехсот шагов, а до выхода из поселения оставалось пройти в два раза больше, когда ночь окутала Конвинант окончательно, при этом со стремительной скоростью. Эллин подняла голову вверх и увидела над собой полотно туч, что толкались между собой, выводя гудящие звуки. А потом пошел дождь и он был такой силы, что Эллин не удержалась на ногах и упала ниц. Ее крик отчаянья просто растворился в звуках дождя и раскатистого грома. Из-за большого потока воды, она намокла в считанные секунды. Ее красивое элегантное платье превратилось в грязное тряпье, что прилипло к ее спине сверху и свисало тяжестью под ней. Ее волосы, которыми она гордилась и которые всегда любила сама укладывать, теперь сползли на бок, став похожими на запутанную гриву коня, побывавшего в колючих зарослях.
Она жалела, что нахамила Малкольму и отказалась от ночлега в его доме. Но у нее пока оставалось еще одно место, в котором она могла переждать дождь, а именно — офис шерифа. Стоило ей только задуматься об этом, как на плечо Эллин легла чья-то рука.
— Альберт! — воскликнула она, сама не понимая, откуда взялась эта уверенность, что за ней пришел именно Дрейк, который в это время должен был быть за решеткой и нигде больше.
Но это был Малкольм. Он помог ей подняться на ноги, прижал ее к себе одной рукой, а ладонь другой руки положил ей на голову, чтобы хоть как-то защитить от дождя, больно бьющего по всему телу. Эллин прижалась к его костлявой мальчишеской груди и прикрыла глаза. Так они прошли весь путь и поднялись вновь на крыльцо. Малкольм открыл дверь и впустил девушку вперед. Мокрая и трясущаяся от холода Эллин оказалась лицом к лицу с худощавой седовласой женщиной в коричневом платье с белым передником, что держала свечу прямо перед собой. Ее лицо, освященное пламенем, было смятым от морщин, самая большая из которых вертикально разрезала пополам ее лоб. Глаза женщины были впалыми, а вокруг них чернели болезненного вида круги.