— Он никогда бы такого не сделала! — твердил Рональд Белфаст, со слезами на глазах глядя на мертвого сына. — Он иногда совершал проступки, из-за которых получал от меня нагоняи, но какой мальчишка в детстве был послушным? В остальном был безобидным добрым мальчиком. Домоседом. Часто рисовал и пытался что-то лепить из глины. Возможно, для большинства посторонних глаз его творчество лишь заставило бы усмехнуться, но по мне, он рисовал и лепил куда как лучше чем я в его возрасте, да и в зрелые годы.
Все молча слушали его и не перебивали. Одна только Солнечный Луч, расстегнув жилет Рональда, старалась убедить его прилечь на подушку или же переместиться в кресло с подлокотниками. Старик ее словно и не слышал, находясь в эти минуты далеко в прошлом.
— Он был моей единственной радостью в жизни после смерти Норы. Я посвящал себя его воспитанию, старался чтобы он не испытывал столь сильной необходимости в материнской заботе и ласке, а также сам защищался таким образом от угнетающих мыслей о потери. Мы спасли друг друга. — Рональд скривил губы и повел левым плечом, которое сковало ноющая боль. — Теперь я потерял окончательно смысл этой жизни.
— Кевин, принеси стакан воды, — попросила Солнечный Луч.
— Не нужно имен! — нервно изрек Марк. — Я сам принесу.
— Не стоит, — остановил его Кевин, направляясь на кухню за водой.
— Тавв, у вас проблемы с сердцем, вы это понимаете? — попыталась докричаться до старика женщина. — Вы должны успокоиться и прилечь.
— Неужели я был настолько плохим отцом? Почему я не смог объяснить ему что есть «хорошо» и «плохо»?
— Я слышал, что при сердечном приступе стоит громко кашлять, — произнес Винс Стоун.
— Это хорошая идея, — кивнула Солнечный Луч. — Глубокие вдохи и кашель, помогут насытить живительной силой воздуха тело и заставят работать сердце.
Рональд Белфаст, наконец, послушал их советов и принялся громко кашлять и уже спустя пару минут ноющая боль в груди начала отступать, а морщины на его лица разгладились настолько, насколько это было возможно в его возрасте. А выпив воды, он окончательно успокоился и прикрыл глаза. Солнечный Луч помогла ему прилечь на подушку, после чего с облегчением выдохнула.
— Его жизни больше не угрожает опасность? — поинтересовался Билл Тейт.
— Об этом еще рано говорить, — ответила Солнечный Луч. — Сейчас ему нужен покой и круглосуточный присмотр.
— А с ним, что делать? — спросил Альберт шепотом, кивнув в сторону тела Генри Белфаста, который выглядел скорее как утопленник, из-за долгого пребывания в воде. — Не стоит его оставлять здесь, в той же комнате с отцом. Это может плохо повлиять на его и так не слишком крепкое здоровье.
Задавая свой вопрос, Альберт обращался в первую очередь к Марку Уотеру, видя в нем не только личность, наделенную огромной силой, но и лидера всей троицы. Марк это прекрасно понимал и надеялся, что пиетет, который тот испытывал в его адрес, не приведет к нежелательным последствиям, что, в свою очередь, могло плохо закончиться для самого Альберта. Уотер надеялся, что их ночной разговор был полностью усвоен молодым парнем.
— Пусть остается здесь, — произнес Марк. — Просто заверните его тело в простыни плотнее, чтобы старик не видел его лица при пробуждении.
Альберт кивнул и принялся вместе с Винсом за дело. Билл Тейт огляделся по сторонам и только сейчас заметил, что в доме не было его брата.
— А где Франс? Он что, не вернулся назад вместе с нами?
— Скорее всего, остался на улице, — пожал плечами Альберт, накрывая лицо Генри белой материей. — Наблюдает за работой братьев Анку.
— Рад, что этого предателя нет сейчас рядом, — процедил сквозь зубы Винс. В отличие от остальных членов распавшейся банды, он все еще не простил Франса. Альберт не держал больше на старшего Тейта зла, пусть об этом и не говорил открыто. А вот Билл уже совершено забыл о тех днях, что провел взаперти в ожидании смертной казни и теперь любое грубое высказывание в адрес своего кузена воспринимал очень болезненно.
— Выбирай слова, Стоун. Мой брат доказал, что он хороший человек, когда сел вместе с нами за стол во время ритуала вызова Анку.
— И, по-твоему, это снимает с него клеймо предателя?
— Успокойтесь вы оба, — встрял в их набирающий силу спор Альберт. — Сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений.