Да, в отличие от остальных, Водолей мог назвать себя счастливчиком, пусть при этом слове у него на губах всегда появлялась саркастическая улыбка. Даже при таких условиях, он оставался проклятым, и это проклятие тяготело над ним слишком долгое время, разрывая на части его тело, звеня в его голове массивным колоколом многие годы.
Но сейчас он был под властью другой боли. Она была схожей с той, что он испытал после убийства Пожирателя, хотя была слабее, но гораздо продолжительнее. Он не мог пошевелиться и прибывал в позе усталого пса уже неизвестно сколько времени. Попытки подняться на ноги или хотя бы выпрямить спину он не прекращал ни на минуту. Это приводило к всплескам новой боли, но колдун в синем даже не думал останавливаться.
Он был слаб, слишком слаб, и это наверняка чувствовали (или что там заменяло им чувства) его братья, компанию которых он решил покинуть раз и навсегда несколько лет назад. Рано или поздно они смогут выследить его, и тогда он не сможет им ничего противопоставить, хотя даже в лучшей своей форме он наверняка не смог бы продержаться и пяти минут в битве со Жнецом. А потому ему нужно было непременно встать, чего бы это ему не стоило. И если его магия сейчас не действовала, тогда он должен был одержать победу над своей слабостью с помощью простой физической силы.
Как такое могло быть, что он — один из самых могущественных колдунов во всех Ближних Мирах — был столь беспомощным из-за одного простого рисунка на земле в погребе, где он пребывал последние сутки. Да, индейцы всегда знали толк в колдовских кругах, и он всегда относился к ним с уважением. Но, случись кому-то из них в эти минуты подойти к нему, он наверняка не совладал бы с собой и разорвал его в клочья одним взмахом руки.
Будь он простым колдуном, не получившим свои силы от Океана Надежд, а развивший их в себе через гены предков и изучения всякой литературы, он давно бы «прыгнул» в Пустошь, в объятья Великого Ничто. А так, он все еще жил (но он всегда предпочитал слово «существовал»), пусть и был максимально истощен.
«Главное — это концентрация», твердил он себе, при этом шатался стоя на коленях, словно пьяный перед дверью очередной таверны. Во рту было сухо, и в то же время он чувствовал на языке некую жидкость. Сплюнув на пол, Марк удивленно приподнял брови, увидев на полу вместо слюны кровавый сгусток. Он широко улыбнулся, не отводя взгляда от собственной крови — такого чуда ему не доводилось видеть вот уже двести лет. Кровавый плевок начал быстро менять свой цвет, темнея, превращаясь в черную жидкость, которая расплывалось по пыльному полу погреба, словно раковая опухоль. Улыбка сошла с его губ.
«Ты давно уже не человек, приятель. И кровь твоя уже давно не та, и не стоит тешить себя напрасными надеждами».
Он надеялся, что Океан Надежд сжалиться над ним и примет его раскаянье и заберет обратно все свои дары, а взамен вернет ему человечность. Его братья были слишком самоуверенны и слепы, а потому затея дать бой наивысшей силе всех Ближних Миров — была абсурдной и заведомо проигрышной. Их мечты — занять место Океана Надежд и самим стать носителями Магического Начала — ни при каком раскладе не могли увенчаться успехом. Если у них сейчас была огромная сила с не меньшими лишениями, то второе появление перед Океаном с новыми требованиями, могло привести к тому, что они будут полностью лишены своих сил, а вот муки увеличатся в разы, при этом им будет сохранена вечная жизнь, для наибольшего нравоучения. Водолей всегда твердил им, что с Миром Вечности стоит не воевать, а искать перемирия, но его слова оставались не услышанными. Эти простые истины оставались очевидными только для него самого.