— Джулия, он избил меня, — выдавила Лия и облегченно заплакала. — Он чертовски здорово меня избил.
— Боже, Ли, не могу поверить. Что случилось?
Лия не могла говорить, рыдания душили ее, и она попыталась успокоиться.
— Мы ужинали, — начала она. — Вчера вечером. Потом в ресторан пришли Бен и Белла с ее новым любовником. Я весь вечер смотрела на них, признаюсь. Это была моя вина…
— Ли, это не твоя чертова вина, даже не думай так, — сказала Джулия, и голос ее смягчился. — И что случилось потом?
— Когда мы собрались уходить, мы подошли к ним поболтать, он сказал, что мы должны подойти. Я говорила с Беном, и он сказал, что уезжает в Кашмир, и я за него испугалась. Мы обнялись на прощание, и когда я это сделала, я поняла, что я в опасности, — она опять заплакала, и у нее заболело все тело от рыданий. — Он отвез меня к себе домой, и я старалась все уладить, я старалась.
— А потом?
— Не знаю, когда я вошла, он ударил меня и потом долго бил. Я не знаю, как это было, я была в шоке.
— Ли, бедная. А сейчас ты в порядке? У тебя ничего не сломано?
— Нет, в порядке, но вся в синяках, и мне так стыдно.
— Стыдно? Брось, Ли, ты ничего не сделала, чтобы стыдиться. Не говори так.
— Но я же знала, правда? Я же знала!
— Слушай, я тоже знала, но не верила. В это было невозможно поверить. Или мы не хотели верить? Черт, у меня еще один звонок, подожди секунду.
Даже Лия рассмеялась. Через несколько секунд снова послышался голос Джулии.
— Мне очень жаль. Слушай, я уже почти в офисе. Я позвоню тебе оттуда, хорошо? Хочешь, я приеду? Они меня наверняка отпустят. Могу прыгнуть в самолет и быть у тебя сегодня к вечеру.
— Нет, — быстро ответила Лия. — Пожалуйста, никому не говори, я не хочу. Это так глупо, я же не надоевшая жена. Никому не говори, обещаешь?
— Если ты настаиваешь, — согласилась Джулия. — Я перезвоню попозже, хорошо?
Лия повесила трубку и пошла в ванную, рассмотреть, насколько повреждено ее лицо и можно ли замазать синяки косметикой. Это было нереально, никакая косметика не могла скрыть такой жуткий цвет. Ей оставалось только работать и дать синякам время, чтобы они прошли сами собой.
Когда она включила компьютер и открыла файлы, с которыми работала, она поняла, что не может работать в таком состоянии. Как можно писать о баклажанах, когда автор такого же цвета?
Она вернулась на кухню, сделала еще чаю и обнаружила, что у нее мало молока и не так уж много продуктов. Она собиралась сходить в супермаркет утром, но теперь об этом не могло быть и речи. Она проверила в шкафчиках, сколько у нее было еды, хотя есть ей совсем не хотелось. Послышался стук калитки, и сердце ее сжалось. Неужели вернулась Пичс? Не осмеливаясь выйти из коттеджа, она прислушивалась к шагам у двери, надеясь услышать ее голос, но не услышала.
Она собралась подключиться к Интернету, но опять зазвонил телефон, и она подбежала, чтобы ответить. Но вместо Джулии, как она надеялась, это был Ник.
— Я оставил кое-что для тебя у двери, — начал он. — И я молюсь, чтобы ты простила меня. Давай поговорим? По крайней мере, дай мне все объяснить. Пожалуйста, дорогая.
Она повесила трубку, чтобы больше не слышать, и осторожно открыла входную дверь. На лестнице стояли два больших пакета из супермаркета и букет цветов сверху. В одном пакете было молоко, сыры, мясо, масло и хлеб. В другом лежали фрукты и овощи, печенье и макароны. Она тихо засмеялась от его заботливости и опять зарыдала.
Потом она собралась, распаковала продукты и поставила цветы в вазу, сомневаясь, стоило ли принимать их. Более сильная женщина отвезла бы их к нему и бросила перед дверью, но у нее не было сил, и она не хотела выходить из дома.
Когда зазвонил телефон, она, уверенная, что это он, сняла трубку.
— Спасибо, — тихо сказала она.
— За что? — послышался голос Джулии.
— Боже, он приходил. Принес два пакета еды и цветы. Очень мило с его стороны, мне совсем не хотелось идти в супермаркет.
— Мило с его стороны? — повторила Джулия. — Он тебя избил, но сейчас ты говоришь, ничего особенного, мило с его стороны принести цветочки?
— Знаю, не ругайся, — согласилась Лия. — Неправильно выразилась. Но это избавило меня от необходимости куда-то идти.
— Так это помогло тебе или больше ему? — с вызовом спросила Джулия. — Едва ли он будет выглядеть нормально, если его женщина покажется на людях с синяками, правда? Так что это ты делаешь ему одолжение, сидя дома. Он ничего для тебя не сделал, он сделал это ради спасения своей шкуры.