Корина возвращается с большим подносом еды. Вера, не теряя времени даром, хватает хрустящий чуррос и окунает его в чашку с глазурью. Наше буррито ставят на стол последним. Логан не соврал, оно огромное – размером почти с рабочий ботинок моего отца – и пахнет замечательно. Набитое начинкой буррито лежит в бассейне зеленого соуса, испуская пар.
Логан берет вилку и нож так, словно собирается резать индейку ко Дню благодарения, и принимается кромсать «монстра» на маленькие кусочки.
Я подхватываю кусочек вилкой, и он тоже. Мы оба прожевываем, и Логан вздергивает бровь. И он прав. Снова. Это настолько вкусная вкуснятина, что я бы продала свои помпоны за возможность снова прийти сюда и попробовать ее снова.
От «монстра» осталась половина, а мы уже наедаемся. Логан просит упаковать остаток на вынос. Вера, как типичный ребенок, все съела еще десять минут назад.
– Вы уже закончили? – спрашивает она в сотый раз за прошедшие пять минут.
– Думаю, да, – отвечает Логан.
Она подпрыгивает на месте.
– Круто! Мы можем пойти в…
Логан прижимает палец к губам.
– Точно. Точно. – Она кивает. – Это сюрприз.
***
Брусчатка Фронт-стрит остается позади, мы проезжаем и дом Логана. Теперь меня терзает любопытство. Что он задумал? На этой дороге нет ничего, только рынок, где продают передвижные дома, и ветеринарная клиника. Но мы проезжаем мимо.
Если бы Вера не была пристегнута, она бы давно уже выпрыгнула из окна от нетерпения.
– Мы еще не приехали? – Классический детский вопрос.
Логан бросает взгляд на ее отражение в зеркале заднего вида.
– Почти.
Когда мы по гравию выезжаем на стоянку, до меня наконец-то доходит, что именно Логан припас для нашего свидания.
– Я обожаю боулинг! – кричу я и начинаю подпрыгивать, прямо как Вера. – Я уже целую вечность не ходила туда. Мы можем поиграть в аэрохоккей? И кстати, я круто играю.
Логан выключает зажигание.
– Посмотрим. – Он наклоняется открыть бардачок и кладет туда мой блокнот.
Я вздрагиваю. Всего чуть-чуть.
Мы заходим, и знакомые звуки волной обрушиваются на меня. Гудки и потрескивания игровых автоматов объединяются с грохотом от выбитых кеглей. Запах пива, начос и смазанных воском шаров для боулинга – о да, это духи «О де Боулинг».
Мы арендуем дорожку у леди с именем «Барби» на бейджике. У нее начес, обесцвеченные волосы и синие блестящие тени на веках. Я и Логан идем за шарами для боулинга, а вот Вера больше заинтересована сережками в виде сердечек из игрового автомата, и она несется прямо к нему.
– Держись в моем поле зрения, Вер! – кричит ей вслед Логан.
Мы выбираем самые лучшие шары для боулинга: мои розовые с завитушками, его – блестящие и черные, и встаем на свою дорожку. Я снимаю розовые шлепки и замираю. У меня нет носков. Они продают здесь носки? Может, где-то здесь есть машина по продаже носков?
Я все еще пялюсь на свои перламутрово-розовые ноготки, когда Логан говорит:
– Я принес носки, только забыл их в машине. Ты не могла бы, эм… – Он замолкает и смотрит на Веру.
Я улыбаюсь.
– Пойду, посмотрю, может, смогу помочь ей с теми сережками.
Он выдыхает.
– Спасибо. Я скоро.
Я подхожу к Вере. Она рычит на металлический захват – тот снова и снова ничего ей не приносит.
– Никак? – спрашиваю я.
– Никак. – Она бросает четвертак в автомат и нажимает кнопку. – У меня осталось всего два четвертака, после этого… один… и… я почти выиграла их! – Захват опускается и подхватывает прозрачное пластиковое яйцо с сережками внутри, но не смыкается на яйце, и оно выпадает. – А-а, блин, это просто надувательство.
Вера прижимается лбом к стеклу, провожая взглядом пустой захват.
– Я знаю одну уловку. Надо, чтобы кто-то смотрел за тобой со стороны. Я буду рядом и скажу тебе, когда остановить захват и переместить его вправо или влево.
Для лучшего обзора я встаю между музыкальным и игровым автоматами. Нам практически удалась следующая попытка, но яйцо оказалось немного правее. Снова попытка – и пустой захват возвращается на место, в руки закрепленной сверху панды.
– У нас все получится, Вера. Все идеально. Просто сконцентрируйся. – Я прислоняюсь лицом к стеклу. Кого волнуют микробы, когда речь идет о сверкающих сережках в форме сердечек?
Она глубоко вдыхает и опускает последнюю монетку. Захват ползет вперед.
– Еще немного, – говорю я.
Я прикусываю губу, когда захват опускается. Смыкается на яйце. Мы не дышим, когда яйцо скользит вниз. Вот оно катится в трещину в металлических зубцах и выпадает из захвата. Я решаю, что мы проиграли, думаю, как ободрить Веру, но яйцо отскакивает от стекла и падает в лоток победителя.