Святой Лео
Иногда по городскому кладбищу можно больше узнать о городе и его жителях, чем разгуливая по самому городу. Кладбище – это городская история в концентрированном виде, где человеческие судьбы впечатаны между двумя датами – рождения и смерти. По отношению к кладбищу можно судить как люди относятся к самим себе.
Говорят, что Северное кладбище в городе Ростове-на-Дону самое большое в Европе. За один день побывать во всех его уголках невозможно, хотя открыто оно относительно недавно, лет сорок назад. Обычно к родной могилке люди едут автобусом. Чтобы получить место поближе ко входу, родственники платят. Северное кладбище – большой бизнес. Все ростовчане в конце концов находят там своё последнее пристанище. Одни – под шикарными памятниками, другие – под табличкой "Неизвестный мужчина 45 лет".
Центральный вход Северного кладбища упирается в Аллею Героев, названную так потому, что на ней первоначально хоронили Героев Советского Союза, Героев Социалистического Труда, заслуженных деятелей науки и культуры, но больше всего там первоначально было бывших крупных партийных работников. В свое время Северное кладбище получило всесоюзную известность, когда умер бывший начальник областного торга Будницкий, бывший "крестным отцом" торговой мафии Ростова. Не помню уже точно деталей, кажется, его посадили в тюрьму за хищения в особо крупных размерах, потом выпустили. На похороны пришли все его "соратники", почти вся верхушка теневой экономики Ростова, хотя заранее было известно, что всех присутствующих перефотографируют и занесут в списки потенциальных или действительных преступников.
Могила Будницкого стоит на Аллее Героев. "Литературная газета" описала эти похороны и значительную часть свершений героя. Это был не первый герой теневого и криминального бизнеса, нашедший себе последнее пристанище среди прочих героев. И точно не последний. Последние захоронения на Аллее Героев увенчаны пышными памятниками с трогательными надписями о героической гибели. Это могилы "братков". Одна из них – могила авторитета по кличке Доктор, который долгие годы контролировал кладбищенский "бизнес". Он был расстрелян из автомата вместе со своим телохранителем своими "конкурентами" несколько лет назад. Какое время – такие герои.
На том же кладбище появились кварталы для богатеньких покойников. Гранит, мрамор, барельефы, статуи, пантеоны стоят над покойниками, так называемыми новыми русскими. Каждая могила стоит столько, сколько обычная семья не в состоянии заработать за всю жизнь. Суета сует, неважная для покойников, но успокаивающая чью-то совесть.
В центре Боготы, на двадцать шестой улице, рядом с Каракасом, есть старое кладбище. Самые разные люди похоронены на нем. Есть могилы колумбийских президентов и генералов времен завоевания независимости, есть относительно недавние могилы. Большое количество позеленевших от времени бронзовых памятников. И единственный памятник, поставленный в тридцатых годах, сияет на солнце. По воскресеньям рядом с ним всегда толпа. Это памятник Лео Зигфриду Кооппу, местному неофициальному святому.
Повсеместно считается, что немцы – прижимистый народ, скрупулёзно считающий свои деньги, со своеобразным чувством юмора, которое представители других наций считают чем угодно, но только не юмором. Хотя однажды я читал статью об особенностях национальных характеров. В ней утверждалось, что вплоть до 18 века немцы считались одной из самых легкомысленных наций Европы. А потом что-то у них щелкнуло в головах, и образовалась нация трудолюбивых ремесленников, бухгалтеров, бюргеров и педантичных бюрократов. Трудно сказать, насколько это соответствует истине, однако те немцы, которых я знаю, в эту схему никак не вписываются. А Лео Зигфрид Коопп опровергает ее совершенно.
Лео Зигфрид прибыл в Боготу в начале двадцатого века. Как известно, отличительной особенностью немецкой нации является любовь к пиву. И не только любовь его пить, но и производить. Лео Зигфрид построил в Боготе первый пивной завод с незамысловатым названием "Бавария". Завод принес Кооппу колоссальные деньги. Будь Лео Зигфрид российским олигархом, он мог бы скупить значительную часть колумбийского бизнеса и стать колумбийским олигархом. Вместо это Лео Зигфрид начал строить дома неподалеку от своего завода. Огромный квартал почти в центральной части Боготы был построен капиталистом Лео. Вы скажете, что это тоже неплохое вложение капитала? Да, неплохое, если начинаешь сдавать эти дома в аренду или торговать ими. Однако, отстроив очередной дом, Лео дарил его квартиры своим рабочим. Тысячи рабочих стали собственниками квартир в домах, построенных странным Лео. Лео вложил практически все свои доходы в эти дома. И не только в Боготе. Такой же квартал стоит в другом крупном городе, Барранкилье.
И вот стоит теперь бронзовый памятник на могиле Лео Зигфрида Кооппа, сияет на солнце. Лео на этом памятнике почти полностью раздет, только листики на нужных местах. По воскресеньям около него всегда толпа. Пришедшие шепчут свои просьбы святому Лео, а он их, говорят, выполняет. Люди гладят ласково Лео.
Борщ
Однажды любознательный немецкий профессор меня спросил, какая еда наиболее характерна для России. Когда я ответил, что, возможно, борщ, то следующим вопросом было: "А как это слово произнести?" По ходу объяснений всплыло другое русское блюдо – щи. Чтобы продемонстрировать, как его немецко-русский словарь сообщает о произношении слова "щи", профессор сунул обе руки в рот до локтя и, раздирая его в обе стороны, прошипел какой-то не очень понятный звук.
Естественно, что ему тут же понадобилось узнать рецепт обоих блюд. По части приготовления пищи я, как и большая часть российского мужского населения, был и остаюсь твердым теоретиком. Когда у меня подрастали дети, я поневоле выучился готовить четыре блюда: манную кашу, суп, кисель и яйцо всмятку. А также умел варить вермишель и картошку. Манная каша для детей варилась в одной и той же кастрюльке много лет, поэтому я твердо знал, сколько надо молока и сколько ложечек крупы всыпать в кипящее молоко. Что касается борща, то здесь мои знания были чисто теоретическими.
Тем не менее я отважно принялся вспоминать, что и как клали в борщ мои жена и мать. Мой немец попытался узнать, сколько овощей надо класть в борщ. Здесь мои познания были весьма приблизительны, а потому немец приготовил борщ, который сильно отличался от русского: овощи в нем сидели плотно, это была каша из овощей с небольшим количеством жидкости. Я, естественно, подбодрил немецкого профессора, сказав, что и такой борщ бывает. Однако сам я был весьма разочарован результатом.
Приготовив этот борщ, немец сказал, что в Германии есть нечто подобное. Рецепт щей у него вызвал лишь академический интерес, и я был очень рад, что от меня потребовалось только сказать, что основное его отличие от борща состоит в том, что в щи кладется квашеная капуста (в чем я вовсе не был уверен).
Однако настойчивый немец хотел, чтобы я практически продемонстрировал, как готовится какое-либо экзотическое блюдо русской кухни. Я решил, что вполне смогу приготовить шашлык, который хотя и не является русским блюдом, но весьма любим населением Руси, особенно его мужской частью.
Я потребовал много мяса. Баранины в продаже не было, а потому я попросил свинины, между делом с удивлением узнав, что свинина – это не мясо, хотя в России даже курятина называется мясом. Затем надо было объяснить, что такое уксус – мой словарный запас в этой области был весьма ограничен. Дальше надо было рассказать, что нужен мангал, дрова и шампуры. Оказалось, что вместо дров можно использовать специальный прессованный уголь, который легко загорается, но плохо гаснет.