Промариновав порезанную кусочками свинину несколько часов с нарезанным кружками луком, я занялся изготовлением шампуров из бамбука. Мангал был устроен из нескольких кирпичей. К моему глубокому удивлению результат получился вкусный, но мало экономичный. Три кило мяса сильно ужарились, и немецкое семейство, состоящее из пяти человек с хорошим аппетитом, вместе со мной умяло шашлык, запивая его сухим вином, за один присест. Больше мне экзотичных русских блюд готовить не предлагали.
Крысы и ястребы
Мой приятель из Кали имел канарейку-самца. Называл он его сынком, полуиронически, полусерьезно, поскольку детей у него в семье не было. Сынок выходил из клетки, которая стояла около окошка, и прогуливался по полу, иногда перелетая по комнате. Перед этим всегда закрывалось окно. Делалось это потому, что прямо над окном на дереве жила пара каких-то небольших хищных птиц вроде ястребов. Вообще-то для Колумбии птицы не редкость, однако же такие хищники в городе действительно редки. Когда я спросил, откуда и как они взялись, оказалось, что жильцы дома скинулись на оплату какому-то специалисту, который ухитрился угнездить их на этом дереве (специальности, как видим, бывают очень странные и интересные). На вопрос "Для чего?" я получил интересный ответ.
Дом был четырехэтажный, с подвальным помещением, чердачным пространством, вентиляцией. В доме завелись крысы, которые начали интенсивно размножаться. Отраву крысы обходили стороной. Завели кошку, но та сама крыс боялась. Тут жильцам посоветовали обратиться к специалисту по ястребам. Тот и устроил парочку ястребов жить на дереве, которое возвышалось над крышей. Как он объяснил, крысы, когда рожают крысят, вскоре после рождения должны вывести их обязательно на солнце, хоть на полчаса. До такой солнечной ванны крысята беленькие, а после нее сереют и не нуждаются больше в солнце. Во время этой прогулки ястребы и мамашу, и ее деток заклевывают.
Крысы месяца через три исчезли полностью. А парочка птиц так и осталась там жить. Их подкармливали, чтобы не улетели.
Сынок тот, однако же, умер. Завелись у него какие-то паразиты вроде вшей, которых приятель сначала не заметил под перышками. А когда приятель отнес его к ветеринару, и тот назначил мазь, было уже поздно.
Черная кошка и почти слепой кот
У господина немецкого профессора постоянно жили кот и кошка, а также регулярно заводились котята, которых он относил в университетский кампус. Кот был лет на двенадцать старше кошки, с катарактами на обоих глазах. Но что ему надо, видел. Жрать им давалось… Нет, правильнее: жрать им разрешалось все, что оставалось. И жрали они все. Исключением, то, чего они не лопали, были апельсиновые шкурки и лимоны. Все остальное сметалось по пути в ведро. Потому что на тарелках у господина профессора и его семейства очень мало что оставалось. Даже старичок-кот был шустрым, когда дело касалось пожрать. Ну и чего другого. А весна в Кали постоянная. Когда не лето.
Кто-то говорит, что человек отличается от животных тем, что способен размышлять, употреблять орудия труда и способен к коллективным действиям. Для собак-охранников регулярно готовилась каша в кастрюле на 20 литров. Жена профессора ночью наблюдала, как кот и кошка слаженно снимали крышку с огромной кастрюли, то, что ни один из них не мог проделать в одиночку.
Однажды откуда-то снаружи послышалось мяуканье кота. Это мяуканье усилилось до душераздирающего. Недолгие поиски показали, что кот сидит на крыше, а прыгнуть вниз не решается, поскольку вся собачья стая, которая так его любила, собралась внизу и с большим интересом ждала, когда он спрыгнет вниз. Пришлось снимать его с лестницей. А полез кот на крышу как-то углядев своими бельмастыми глазами, что на фасаде дома, под крышей, угнездилась колибри. Гнездо колибри пристроила на конце полуметрового прутика какого-то куста, растущего прямо из стены. Головка колибри регулярно торчала из гнезда-шарика. Добраться до колибри кот так и не смог, после чего начал яростно взывать о помощи.
Еще о лютиках-цветочках
У немецкого профессора во дворе был куст с просто одурманивающим запахом. Были на нем некрупные белые цветы. Он сказал, что это индийский жасмин. Листья у него, вроде (так он говорил, больше я таких оговорок делать не буду), обладают сильными анестезирующими свойствами: если засунуть кусочек пережеванный в дупло больного зуба, то боль прекращается практически мгновенно. Однако же свойства эти слишком сильные: если подержать жвачку в дупле или даже просто налепить ее на зуб на пару дней, то дальше этот зуб легко и безболезненно вытаскивается пальцами. Я аж подпрыгнул: незадолго до этого мне в Ростове вытягивали зуб, с долотом, устроив дырку в гайморову полость, после чего еще и попал на операцию по зашиванию дырки, очень малоприятную. Вот если бы мне эти листики тогда!
А заодно во время этого же рассказа Юрген рассказал, что раз в пару лет у него идет нашествие муравьев, которые напрочь обжирают этот жасмин и кое-что еще в саду. Деревья и кусты там листья на зиму не сбрасывают одновременно. Вроде бы это что-то вроде взаимно полезного симбиоза.
Маленькие слабости
– Ты можешь занять мне немного? – спросил Хайме. – Очень нужно на пару дней!
– Конечно могу!
– Слушай, а ты никому не занимал больше?
– Да нет, никто не спрашивал.
– Смотри, не занимай деньги никому!
– А почему?
– Здесь долги никто не отдает!
Посмотрев на меня, он добавил:
– Но ты не бойся, я отдам. Я все-таки 7 лет прожил в Европе и приобрел другие привычки.
Тот же Хайме как-то пришел опечаленный: младший брат надумал жениться! – Ну и что? – спросил я.
– Квартиру ему нужно.
– Ну и что? – повторил я свой вопрос.
– Придется дать ему две тысячи долларов.
– Почему так много? Это взаймы?
– Нет, насовсем. Все родственники скидываются и оплачивают ему первый взнос на покупку квартиры в кредит. Отдавать не принято. Я старший в семье, поэтому мне надо дать больше всех.
Колумбийская семья – это большой синдикат близких и дальних родственников. Когда что-то случается у кого-то, вся семья приходит на выручку. И Хайме знает, что если что-то произойдет с ним, то тоже родственники помогут. Родственные отношения в Колумбии можно назвать патриархальными. Прямо в ночь под Рождество Хайме пригласил меня пойти к его родственникам. Мне было любопытно, и я согласился. Оказалось, что это не поездка в один дом, а целая серия поездок. После смерти отца Хайме стал самым старшим в семье. А потому на праздники он должен был посетить каждого из своих братьев и сестер и посидеть у каждого во главе за столом. После второго по порядку празднования в течение двух часов, мне ужасно захотелось спать. Меня отвезли домой, а Хайме продолжил осенять своим присутствием одну родню за другой.
Я уже говорил, что Колумбия это страна всеобщего завтра – маньяна. Все дела переносятся на завтра, все обещания относятся только к завтрашнему дню, почти никогда на сегодня. Но живут и радуются колумбийцы сегодняшним днем. В этом имеется своя мудрость: большинство русских всю жизнь готовится хорошо жить всю будущую жизнь. А когда получают хорошую жизнь, если получают вообще, то обнаруживают, что жизнь практически прошла. В Колумбии относятся к жизни иначе. Знакомый колумбиец рассказывал, что к его дяде, владельцу небольшой процветающей фабрики, пришел с предложением расширить производство местный немец. Он сказал, что имеется очень большой рынок сбыта продукции фабрики в Европе, что можно быстро удвоить и утроить прибыли и что он готов внести деньги на расширение производства, чтобы участвовать в прибылях. Дядя только спросил:
– А что, мне тоже придется работать вдвое больше?
– Ну конечно!" – ответил немец.