Картахена – курорт мирового значения. Не будь военных действий в Колумбии, так в Картахене от иностранцев было бы не протолкнуться. А так – очень даже спокойно можно. И не толкаясь. И в ресторанчике посидеть, чем-либо из европейской, например, французской, кухни перекусить, а можно и местными блюдами подзаправиться. Нынешние европейские конкистадоры нерешительные. Вроде, могли бы приехать, в Карибском море свои телеса помочить, а боязно, хотя никого в Картахене не убивают, да и капитан Блад только на экранах телевизоров резвится в этих местах. Ну разве что ограбят чуть-чуть на пляже, коли рот откроешь, считая накатывающиеся на берег волны.
В старой Картахене есть и новая достопримечательность – дом Габриэля Гарсиа Маркеса. Дом был спроектирован известным архитектором, однако его строительство вызвало определенное противодействие общественности, поскольку в этом районе не разрешалось возводить современные постройки. Впрочем, дом прекрасно вписался в окружение.
Разглядывая этот дом, я невольно вспомнил другой дом тоже нобелевского лауреата Михаила Александровича Шолохова в станице Вешенской. Почти в центре станицы более чем двухметровым забором был огорожен квартал метров 150-200 длиной, упирающийся прямо в Дон. Над забором виднелся особняк, скромный по послеперестроечным временам. Верх особняка напоминал небольшой дом с колоннами среднего помещика 19 века. Когда калитка изредка приоткрывалась, на входе можно было увидеть милиционера в форме. Проходя мимо забора, можно было по запахам определить, где расположены свинарник и коровник. На усадьбе работало два десятка человек, получавших государственную зарплату. Подобный забор я видел в Кали, когда мне демонстрировали, где живет тогдашний глава наркомафии. В Кали дом был пониже, с улицы не увидишь. По размерам огороженный квартал был примерно такой же. В отличие от Вешенской усадьбы в Кали охранники, вооруженные берданками или чем-то вроде, сидели на каждом углу квартала и перед входом в усадьбу.
М.А. Шолохов был Героем Социалистического Труда СССР. В Колумбии мне никто так и не смог мне ответить, когда же Г.Г. Маркес станет Героем Капиталистического Труда. Впрочем, он к этому, кажется, и не стремится особо.
Чудеса Картахены не исчерпываются самим городом. Еще имеются неподалеку острова, каждый из которых – чудо природы. Например, острова, состоящие сплошь из кораллов. Острова эти были живыми до того момента, пока там не начали строить дачки "новые" колумбийцы. Сейчас это уже мертвые образования. На одном из коралловых островов есть зоопарк, где в вольерах живут попугаи.
Кому в вольерах жить хорошо?
***
А это было уже значительно позднее, через несколько лет.
Побывать в Картахене и умереть в белых штанах
Итак, я вернулся из Картахены. Я считаю, что нам крупно повезло, что высказывание жены "Быть в Колумбии и не побывать в Картахене?!" не переросло в "Быть в Колумбии и не поохотиться с копьем на крокодилов на Амазонке?!", а всего лишь получило продолжение "В Картахене белые штаны не черт-те что, а средство для перемещения."
День первый
Билеты куплены на самолет в семь сорок семь утра. Вяло реагирующий на все визитер-профессор, который оказался обладателем уникальной способности спать в любое время и в любом положении, погружен в такси вместе с мужем, 3 сумками, 2 чемоданами и рюкзаком, и такси, поскрипывая рессорами, двинулось в аэропорт.
Летим. Внизу Колумбия, облака, внизу всё. Снижаясь над Картахеной, обнаруживаем стоянку автобусов, на которых конкистадоры ездили на завоевание Мачей-Пикчей с Импотехомакаронами.
Отель. Оказалось, что на такси до него близко. Приезжаем и получаем огромную двухэтажную комнату, 6на 7 метров, с окном на море, на котором плавают одни волны. "Ну что, может на море?" – монотонно и без вопроса произносит визитирующий профессор, но жена сразу отвергает эту возможность: "Туда идти жарко!. Мы лучше пройдемся по городу. Здесь столько всего интересного! А вот и твои белые штаны! А я и твои новые туфли откопала – в черных зажаришься. И в этих штанах зажаришься. Как не наденешь белые штаны?! Я же их целую ночь подшивала. Ну, как знаешь. А туфли хоть легкие? А может, наденешь белые штаны? Ну, как хочешь. А я ж и вторые белые штаны подшила. Ну, хоть туфли надень новые!"
И вот мы в Картахене.
– Нет, вы посмотрите только! Вот этой стене 500 лет! А это пушки! А это монастырь был, а сейчас это самый дорогой отель Санта Клара! Нет, это я перепутала, вот это Санта Клара. А там нашли замурованных в стене монахинь. А вот это дом Маркеса. Да, а вот там мы проходили, там был театр. А еще здесь есть музей Инквизиции. Сейчас мы его найдем. А еще тут есть крепость Сан Фелипе. И еще Сан Клавель. Нет, Кравер.
И не успели мы оглянуться, как уже мы на площади с названием площадь Инквизиции, куда вела улица Инквизиции. Инквизиторов там было много. Половина из них заманивала нас натуральными бусами и замечательными пластиковыми кораллами, а другая половина настойчивыми взмахами соломенных шляп со скидкой в 75% только для нас подгоняла нас к проезжей части площади, где тут же в нас вцепилась третья половина, пытающаяся втолкнуть бестолковых грингов в пасть ювелирного магазина, где изумруды и бриллианты раздаются даром. Гипноз нарушил призывный гудочек такси, которое уже в шестой раз объезжало площадь, слабо взывая умчаться в сияющие дали Сан Фелипе или к ресторану метрах в тридцати отсюда. Отмахнувшись от такси, гринги заползли в зловещий зев Дворца Инквизиции.
-Это почему это он закрыт? – совсем по-русски приступила к допросу женская часть грингов. – И в прошлый раз я тут была – дворец был закрыт. И сейчас закрыт!
– Но, сеньёра, идет киносъемка.
– Какая еще киносъемка? Ну, хоть пофотографировать внутри можно? Ну, пожаааалуйста.
– Да-да-да, сеньёра, вам можно всё.
И сеньёра протиснулась за решетку, отделяющую свободу от киносъемок, а два ее профессоральных спутника стали озираться в поисках скамейки. Но все скамейки были заняты неграми, продающими идеальные ярко-красные пластиковые кораллы и шляпы практически задаром. В результате им пришлось ознакомиться с объявлением, что еще две недели Дворец Инквизиции будет закрыт по случаю съемок фильма "Любовь и другие демоны".
И тут во дворец ворвалась сухощавая американская леди, которой никак не дашь ее 263 лет, в сопровождении своего 70-летнего сынишки, которая на чистом флоридском возмущенно заявила, что она уже вторую неделю ходит сюда прикупить поясок невинности – и всё время закрыто. И что если и завтра будет закрыто, то… Но что будет завтра – это знает теперь только ее сынишка и потенциальный труп охранника, который в разных вариантах всё повторял: "Гуд морнинг, закрыто, нельзя, нельзя, закрыто, гуд".
А из центрального зала Дворца Инквизиции тем временем величаво выплыла русская гринга, закрывая футляр фотоаппарата и произнося: "А здесь неподалеку Сан Клавель." На что услышала: "Эти проклятые новые башмак мне уже натерли мозоль. И вообще, зачем я их надел?" – "Ну, надень старые." – "Где? И пора нам поесть." – "Здесь есть один замечательный рыбный ресторанчик. Сей час мы его найдем."
И мы пошли.
Граждане, господа и товарищи! Когда вы смотрите на своих разной стоимости телеящиках как капитан Воробышек машет саблей, а другой потомок пирата другой саблей отмахивается, а за ними еще кто-то бежит, то не верьте: это всё снималось в Антарктиде на мыске королевы Мод. А здесь все прячутся в тень и, лишь вяло поднимая голову, просят посодействовать монетой в двести песо, которую потом они не в силах донести до кармана. Русские профессора, будучи не в силах оказать единственное кардинальное содействие – пристрелить просящего, а потом застрелиться самим – проползали дальше, вяло подталкиваемые рассказом, что там замечательная рыба, холодное пиво и вентиляторрррр. И вползли. И дождались пива и рыбы. И провентилировались. И пропились. И – всё-всё-всё, дальше подробностей не будет.
А потом был обратный путь, на время которого в задник новых башмаков была всунута туалетная бумага, а потом и кусок пластыря, на вопрос о наличии которого негритянка-продавщица продовольственного магазина ответила "Комо но? – Как это нет?" Впрочем, она то же самое отвечала на все вопросы глупых гринг: "Как это нет противокомарной прыскалки? Как это нет репеллентов? Как это нет холодной воды? Как это нет вечной жизни на небесах? Комо но?"