Мне ее надо было перенести из старого паспорта в новый, который я в посольстве получил после полугода ожидания. Все, что надо дальше было, это получить справку из полиции о выездах за границу (здесь можно поехать за границу по паспорту, а можно по внутреннему удостоверению иностранца – поэтому им требуется список всех поездок), кучу ксерокопий плюс две фотографии.
С фотографиями на документы у меня беда: как получаю, смотрю, а оттуда такая рожа на меня смотрит, что… Словом, я их часто делаю, эти фотографии 3 на 4 или 3 на 3 – от размера фотографии рожа не меняется.
Вообще, мне все свои фотографии не нравятся, кроме одной. На той мужичок месяцев одиннадцати от роду, в рубашонке до пояса, в кроватке веселится. Глядя на него никак не скажешь, что первая осмысленная фраза у него потом была "Дай зурнал!" – человек должен был получиться, а не журнальная крыса.
Словом, фотографий у меня уйма. Сгреб я несколько, сунул в папку с ксерокопиями и пошел. Точнее, поехал на такси, потому что прием в визовом отделе МИДа начинается в семь тридцать. В семь двадцать я был уже около МИДа, думая, что вот здорово, первым буду, ну, вторым. Как же: уже 25 граждан стоят, сторожат, когда разрешат войти. Становлюсь двадцать шестым. Стою и думаю, а на фига ж я прискакал на такси, если сзади меня никто не становится. Стою, однако, спокойно, наблюдаю монашек всяких, граждан от адвокатских фирм, у которых паспортами забиты портфели. 7:29 – и тут я чувствую радость: оказывается, я был последним среди отличников. А дальше троечники поперли – за последнюю минуту за мной человек двадцать выстроилось. Это они тоже думали, что придут ровно к открытию и будут первыми. Ха! На всякого умного два поумней найдутся.
И тут запускают внутрь. Стою уже около самого окошечка. Тетенька строго меня вопрошает: "А документы есть все?" – "Все-все, даже лишние есть." "А справку из полиции о миграции принесли?" – "Обижаете!" И, приговаривая, что мне надо только визу из одного паспорта в новый переместить, начинаю совать все свои бумажечки. Тетенька их разгребает, приговаривая: "Таааак, хорошо, очень хорошо!" – и я расслабляюсь, расслабляюсь… А тетенька смотрит на мои фотографии и спрашивает: "А какие из них вы желаете себе на визу, вот эти, с голубеньким, или вот эти?" А я расслабленно отвечаю, что мне один фиг какие. И вдруг тетенька серьезнеет: "А здесь нет двух одинаковых!" "Ну и что? – наивно спрашиваю я. – Это же я везде тут." "Нет, вы не понимаете, – говорит тут эта тетка, – вот, смотрите, здесь такой галстук, а здесь этакий, здесь пиджачок у вас серенький, а здесь ежик бобриком." "Да вижу я, что они разные, – говорю, – но у вас же в правилах не говорится, что они должны быть одинаковые? Две мои фотографии. Это же я, правда?" Нет, вы не понимаете, – сурово отвечает тетка, – здесь у вас галстук есть, здесь нет, рубашка коричневая, а здесь…." "Да нет здесь одинаковых, понятно, но может и с такими сойдет?" "Ну, может и сойдет, но нельзя, – отвечает тетка, – несите новые фотографии! Вот здесь на пятнадцатой с девяносто четвертой есть "Фото Хапон" – сделаете, принесете…" "Я вам свои документы оставлю, а то вон какая очередь сзади уже стоит," – льстиво заглядываю в ее суровые глазки. "Оставляйте, – соглашается тетка, – как принесете фотки, так я и запущу ваши документы в дело." И я поскакал. Мысль съездить домой и подобрать две одинаковые фотки я сразу отставил – далеко, думаю, ну и если откажут мне сделать сразу, так тогда и поскачу на такси.
Дохожу я до 94-й улицы, смотрю вперед, а никакого "Фото Хапон" не вижу. Местных жителей спрашивать бесполезно, эти начнут расспрашивать для чего мне, а потом скажут, что не знают где. Тут замечаю полицейского: стоит, скучает. Я к нему, он выпрямился, как будто генерал к нему подошел, и отвечает ответственно: "Не знаю я, где здесь имеется "Фото Хапон". А адрес у вас есть?" Вообще говоря, местные граждане стараются с полицейскими не общаться, потому когда полицейского кто-то спрашивает, то это как погладить его. "Ну да, – отвечаю, – 15-я с 94-й". "Вот это пятнадцатая, – говорит полицейский и показывает рукой, – а вот это 94-я." "Спасибо большое," – говорю – и дальше иду. И вдруг вижу: "Фото Хапон". Захожу, а там хапонская мать на кассе сидит, колумбийская, то есть. Я к ней: "Мне надо срочно-пресрочно сделать фотки на визу!" "Ах, срочно? – радостно откликается колумбийская труженица. – Это мы быстро. Только дороже!" "Да мне неважно, пусть дороже, только побыстрей!" "Даааа, тянет колумбийская труженица, – шесть миль всего-то – и мгновенно будет готово. Давайте деньги и подождите чуть-чуть." А у меня это "чуть-чуть" в голове тикает: "чуть" – еще один там документы сдал, "чуть-чуть" – еще двое. Стою, жду. Никого кроме меня в этой лавке нет. Наконец, не выдерживаю: "Мне срочно надо же!" – "А почему вы еще в кабинку не прошли?" – "Так никто не звал!" – "Ну, вот, я зову, пошли." Сел я в кабинку, а в дырку в кабинке всовываются две физиономии, одна с фотоаппаратом, другая без. И которая без фотоаппарата начинает объяснять той, что с фотоаппаратом, что надо вот на тот рычажок нажать. А которая с фотоаппаратом спрашивает: "На какой? На этот?" – и показывает туда, где вообще ни одного рычажка нет. После чего они дружно начинают смеяться. Потом руководящая морда критически смотрит на меня и говорит, что мне надо плечи как следует поставить, а потом, что голову не туда наклонить, а потом, что надо смотреть вот сюда – и тыкает своим вряд ли чистым пальцем прямо в объектив. Однако же получил я свои фотки и поскакал назад. Вручил их тете в окошке и сел ждать. И дождался. Два с лишним часа ждал. Вот! И теперь я счастливый, что ждать мне больше не нужно. А фотографий нужно было две. А мне их дали восемь. Теперь надо их вместе со всеми в кучу сунуть.
Китайские церемонии
Здесь студенты на курсы записываются. В начале семестра мечется масса народа, которая не успела записаться на какой-то курс, а мест на запись уже нет. Тогда преподаватель может разрешить записаться в индивидуальном порядке. Однако когда группа большая, человек 50, то каждый дополнительный студент вовсе не в радость: минимум 4 экзамена-контрольных работы, каждую проверять надо минут 15-20, так что каждый слушатель это час твоего времени.
Вдруг в последний день выплывает студент-китаец и сует мне деловито заявление на подпись, что я согласен его приютить. А у меня переизбыток в обоих группах: отказал.
А вчера подходит студентка-китаянка и начинает умоляюще лепетать: "Профессор, я понимаю, что с моей стороны это нехорошо, но я хочу попросить вас об одолжении, об огромном одолжении, которое вы вовсе не обязаны делать для меня, но я вас прошу войти в мое положение. Я понимаю, что вы вовсе не обязаны и имеете полное право мне отказать…" Китайцев здесь кот наплакал, я тотчас складываю два с двумя и получаю, что не разрешил перевод в мою группу то ли ее брату, то ли бой френду, а просьба будет… И слышу дальше: "Я хожу в вашу утреннюю группу, а в это время у меня еще один курс есть. Вы не можете разрешить мне числиться в утренней группе, а ходить на ваш же курс с другой группой?" Уффф: "Ну, конечно, конечно, я с удовольствием вам это разрешаю!" – "Я вам так благодарна, так благодарна! Не может быть, чтобы вы мне такое разрешили! Вы мне сделали такое одолжение! Я никогда…"
Наконец-то воочию ознакомился, что такое китайские церемонии.
Воры
Такую вот историю только что передали по тв.
Вчера в 2 часа ночи в Боготе вор украл что-то у таксиста. Все такси здесь радиофицированы. На место происшествия быстро прикатили 80 такси. Вор был убит. Прокуратура не стала открывать следствие.
Ах, ты, собака!
Никогда не видел, чтобы на улице Боготы кто-либо пнул собаку или начал на нее орать. Бродячих собак здесь очень много. Еще больше собак домашних. Ни те, ни другие ни на кого не гавкают и не бросаются. Кроме, естественно, как на своих сотоварищей, которые забрели на чужую территорию. Собаки чувствуют себя хозяевами города. Собака может валяться посреди людного тротуара или не спеша перейти на другую сторону улицы с оживленным движением – водитель притормозит и терпеливо дождется, пока собака уберется из-под колес его автомобиля. По отношению к двуногим гражданам, переходящим улицу в неположенном месте, такой деликатности никто не проявляет. Кстати, здесь почти все переходят улицы в неположенном месте. Однажды видел, как бродячая собака стащила у мелкого торговца что-то съестное. Она бежала не очень быстро, а все окружающие радостно ей свистели и не делали попыток догнать и отобрать. Все, включая самого торговца. Это было весьма не похоже на погоню за двумя воришками, свидетелем которой я был. За ними бежали с десяток продавцов, а может и менеджеров. Продавцы были обозленные, что-то угрожающе выкрикивали, а воры лет двадцати-двадцати пяти чувствовали себя весьма неуверенно и пытались убежать. При этом симпатии зрителей были явно на стороне погони. Погоня свернула в переулок. Я не видел, как там поймали воришек. Но возвращаясь минут через пять, я увидел этих воров в весьма растерзанном виде. Их вели под руки два молоденьких полицейских. Сзади великолепной четверки шли несколько продавцов. Время от времени кто-нибудь из них выкрикивал что-то типа "Ну, сволочь!" и давал хорошего пинка одному из воров. Полицейский поворачивал голову и говорил что-то вроде "Ну, хватит!", но не ультимативным тоном, так что выкрики и пинки продолжались.