Жвачное
Когда дочки были сильно поменьше во все стороны, купил книжку. Кто автор – не помню. В ней был стишок:
Никакого нет резона
У себя держать бизона:
Животное мрачное
И к тому же жвачное.
Вспоминаю его, когда в комментах читаю: "А можно мне спросить?"
Ладно, что жвачное – это само собой, это профессиональное: любой преподаватель приобретает привычку, объясняя, пережевывать многократно, а потом отжевать непонятливому уши и хвост. Мрачности, вроде, за собой не замечал, хоть местным гражданам и режет ухо, что вместо ожидаемого оптимизма в ответ на "Как дела?" слышат, что как-то идут. Их даже забавляет, когда я напоминаю, как один местный профессор скакал на костыле сразу после перелома ноги и жизнерадостно вопил: "Всё хорошо! Всё просто замечательно!" Ну, покусывал изредка за голую пятку, если уж слишком нахально мелькала около носа. Но и то последнее время воздерживаюсь – как голая, так подозрительной чистоты.
Ps Засомневался: возможно, что в стишке было, что "животное жвачное, хмурое и мрачное". Но сути не меняет, только легкая перестановка акцентов.
Улыбнитесь
В суровых буднях развитого социализма советский человек был приучен, что знак "улыбка" выражает симпатию и дружелюбие по отношению к тому, кому улыбаются. Существует даже идея, что улыбка это нечто врожденное, чем мы отличаемся от зверей. И это хотя все видели, что новорожденный большей частью орет, требуя еды, внимания и защиты, либо осматривается-изучает. А улыбаться начинает много позже, когда родители все еще считают его безмозглым кульком, куда требуется пихать сиську или другую еду и регулярно вычищать последствия, хотя этот новорожденный уже много чему научился, еще и не появившись на свет. А появившись, впитывает знания в себя как губка с такой скоростью, к какой никакой гений даже и не может приблизиться во взрослом состоянии. И улыбка – это результат наблюдений. Практически уверен, что ни один из "маугли" не улыбается, если такого знака нет у его приемных родителей. В России и наверное еще где-то улыбка – это знак дружелюбия. Хотя и здесь частенько могут улыбаться, не испытывая оного. А вот в лицемордном капиталистическом мире пришли к выводу и воплотили его в жизнь, что улыбка это такой же знак как у собаки помахивание хвостом: я с тобой не хочу драться, а потом посмотрим, кто у нас главный. На чем я лично регулярно накалываюсь: улыбается – значит "испытывает". А ни фига он не испытывает, он только говорит, что не собирается с тобой сейчас драться. В этом капитализме улыбка, конечно, иногда является признаком симпатии, однако какая там симпатия может быть у девицы на кассе к очередному гражданину, сующему свои покупки ей под нос? Но: улыбка, "добрый день, пожалуйста!" А не будет улыбаться, то… Что "то", она не знает, потому что не пробовала. Может, уволят, а может и такую характеристику запишут, что потом никуда ее не возьмут. Ну и, к тому же, помахал хвостом – и тебе ответно помахали – значит драться не будем.
PS. Дети, кстати, эту знаковую систему осваивают очень быстро, убеждаясь в ее эффективности. Как, к примеру, мой внук, который, только научившись говорить, открыл, что если обнять за коленку и произнести "Я тебя люблю", то дальше следует умиление, а иногда и конфеты. И пользуется этим регулярно. Впрочем, это поколение очень даже продвинутое по сравнению со своими предками: вместо того, чтобы плакать, вырываться и не делать того, что его заставляют сделать, он орет почти басом "Спааать, спааать, спааааать!"
Соседи
До вчерашнего дня я считал, что живу в спокойном благополучном квартале, где самое жесткое, что можно там услышать, это "Буэнос диас, комо ле манесьо?" В общем, вы поняли, что они спрашивают. Ну и, действительно, стоит линия пятиэтажек, кто в них живет кроме меня, я, в общем-то, не знаю. А напротив линия двухэтажных домиков – и не так, чтобы совсем уж домиков – здесь уже все поизвестней. На углу живут почтенные отец и сын. Спокойные они, проблем от них никаких – такие маленькие, но толстенькие, кило по пятьдесят, наверное, и тридцать сантиметров в холке. Бульдожки. Один барбос обожает за своим поводком подпрыгивать. Подвесят поводок на дерево, а он подпрыгивает. Сантиметра на три может подпрыгнуть. А как зацепит зубами – счастье в глазах. Сынок у него, правда, невежливый, можно сказать, даже хам: все норовит своего папашку трахнуть, но не получается это у него, потому что папашка стоит спокойно до тех пор, пока сынок на него пытается налезть всеми своими 50 килограммами. А как до дела, так и отползает в сторону, но что хам не кричит.
Да. Да и следующий двухэтажный сосед вполне приличный – в шахматы играет. Вот кто там третий – это неизвестно, хотя мои окна прямо в его смотрят. Зато в следующем доме живет знаменитая местная актриса. Только она тут не живет, а купила его, внутри бассейнчик отгрохала. А приезжает туда время от времени ее ребенок, лет двадцати пяти. Ну, там, то-сё, музыка. Но всё тихо и спокойно.
А дальше еще какой-то телевизионный деятель живет, благодаря кому напротив нашего дома регулярно идут съемки какого-либо сериала, вызывая огромный интерес у всех консьержек, которые смотрят то на артистов, то на оборудование, от которого время от времени сгорает подстанция.
Ну, я, конечно, еще кого-то не перечислил, но уже и так понятно, что люди здесь живут хорошие, спокойные, никого не трогают.
Это я так думал. А вчера смотрю я свой урок испанского – очередной сериал – страсти там бушуют: он ее любит, она его любит, но один мерзавец… А детей пока еще нет, но это попозднее все будет. Да. Однако же вдруг слышу за окном что-то громко щелкнуло. "Очень похоже на выстрел", – думаю. Однако же там щелк-щелк-щелк – раз пять подряд. И тут уж я понял, что это не похоже на выстрелы, а выстрелы и есть. Тут, конечно, моя благоверная высовывается из-за занавесочки на улицу и начинает комментировать, что, вот, внизу какой-то вроде как пьяный с пистолетом. А потом, через пару минут, раздаются голоса соседей, что надо вызывать полицию, потому как стреляли, а потом полиция приехала, а потом уехала, а потом приехала неотложка и тоже уехала. А что и как происходит – ничего не понятно. Но интересно. В промежутках я, конечно, говорил благоверной, что лучше бы она из окна не высовывалась, особенно если это и в самом деле пьяный. Однако же интересно ведь? Тогда я и говорю: "Завтра я нашу консьержку расспрошу – она точно будет все знать." На том и успокоились, а в сериале страсти нарастают: он, желая спасти ее отца, занялся с приятелями мелким шантажом кого-то, используя служебную информацию с ее компьютера. А ее за использование этой информации могут посадить в тюрьму, а он…" Нет, телестрасти куда как более убедительны и интересны, чем то, что стреляют.