Студенты
У меня перед глазами каждый семестр проходят 70-100 студентов. Хоть я их и вижу по 2-3 раза в неделю (некоторых, правда, только на экзаменах), уже через год, встречаясь, с трудом вспоминаю, откуда мне знакомо лицо. А если в городе кто-то из позапрошлогодних вдруг здоровается (что бывает чрезвычайно редко – вежливость у всех студентов, хоть у колумбийских, хоть у российских, обычно продолжается только до финального экзамена), то здороваюсь ответно, но не могу сказать, где я видел его: то ли в университете, то ли продавец в соседнем магазине. Масса.
Яркие, кого запоминаешь, чрезвычайно редко встречаются. Как ни странно, но именно эти здороваются потом всегда. А остальные – серые молчаливые мышки и хомячки: только шебуршатся в своих бумажечках. Хомяк у нас жил одно время в трехлитровой банке. Накидаешь туда бумажек порванных, небольших. А он их на ребро выстраивает. Картина была впечатляющая: карточный домик – это ерунда по сравнению с дном банки, где все бумажки стоят на ребре. А он лазит и поправляет те, что свалил, пролезая. То ли проветривал их так, то ли не знаю уж, для чего он это делал. Как мои мышки-хомячки-студенты свои бумажки.
Диссертации
Встретил недавно слушателей курса, что я давал для привлечения граждан к себе для написания магистерского диплома. Курс я давал упрощенный: элементарное введение в сопротивление материалов, перемешанное с самыми началами вариационного исчисления. Ходили ко мне 5 математиков и 3 с инженерного отделения. Инженеры не понимали ничего. Слегка оживлялись, когда появлялось слово "балка". О математиках не могу сказать и этого, поскольку когда слышал от них вопросы, то диву давался, что же они знают в математике кроме определений и умения элегантно переписывать на доску с конспекта.
Да, так встречаю я двух граждан с инженерного отделения из тех, что в конце курса дрожали хвостами, что я устрою серьезный экзамен, хоть и обещал сразу этого не делать. Первым делом они мне одобрительно обхлопали пыль с плеч и радостно прогоготали, что всё бьен. Спросил я их, пишут ли они магистерский тезис. Оказалось, что пишут. И даже писют под руководством математиков. У одного тема "Оптимизация в топологическом пространстве", у другого еще более абстрактная. И ведь напишут и защитят, хоть и останется им неведомо, что такое топологическое пространство. Ситуация почти как с гражданами с Кавказа, что в советское время получали дипломы, не зная русского языка. Только те платили взятки, а эти платят за обучение университету. Господа профессора плюются, кривятся, но пишут три четверти дипломной работы своей рукой. И бесплатно. Потому как сами прошли такую же школу, а потому считают, что всё нормально.
Ps. Забыл еще сказать, что эти магистры и сами уже господа професОры давно, иначе им не оплатить свое образование. Лет им уж под тридцать. Учат они своих студентов, старательно переписывая лекции с учебника в свой конспект, а потом с конспекта на доску. И все универсалы как у Маяковского: землю попашут, попишут стихи. А потом подходят и сообщают, что хотят написать диссертацию по турбулентности, математической статистике и откорму рогатого скота в топологическом пространстве.
О говядине
В университете есть ветеринарный факультет. Его студентов обучают на настоящих коровах и лошадях. И другие животинки имеются.
Коров обычно выпускают попастись. Коровы по натуре стоики: где поставили, там и стоят, жуют. А вот бычки, которых целое стадо, – эти, как весь молодняк, постоянно перемещаются. Обычно я смотрел на эти перемещения издали: ну, трусят куда-то, да и ладно. А тут иду на лекцию мимо футбольного поля. Смотрю, футболисты вдруг подобрали свой мячик и к обочине побежали. И тут на поле из кустов выскакивает пара бычков. А следом за ними и остальные двадцать – прямо по диагонали футбольного поля. И довольно шустро трусят. Я прикинул, что если так пойдет дальше, то с первой парой я как раз и пересекусь на дорожке. Конечно, бычки без рогов, и не так, чтобы уж очень большие, но что-то мне сказало, что если этот первый меня толкнет, то, может, и не заметит. А потому я прибавил шаг. Смотрю, а первый на меня смотрит и тоже прибавляет. Я еще прибавил. И так мне показалось, что в безрогой башке завертелась мысль: "Вот наперерез чешет дикий профессор. Как кинется, как кусанет!" И еще он прибавил. А за ним и все стадо прибавило. И тут у меня уже дилемма: встать и пропустить или попробовать прошмыгнуть. Решил, что негоже перед малолетними безрогими пасовать, так что добавил я ходу. А бычок тут окончательно уверился, что кинутся на него и давай горло грызть – и притормозил. Словом, проскочил я перед этим стадом. Но ощущение опасности было. Хоть и безрогие несмышленыши.
А что бывает, когда смышленые? Помню, проходили мы давно с одним господином профессором мимо заборчика. А за заборчиком паслись несколько коров. На тех, что в России, они не очень-то были похожи. Я даже усомнился, коровы ли это. "Коровы, коровы, – успокоил меня господин профессор. И добавил – это местные коровы, которых, обычно, оставляют на пастбище в горах, а там они сами о себе заботятся. Хищников хватает. Да и двуногих хищников тоже. Так что даже их хозяин с опаской будет со стадом обращаться. Они, практически, дикие. Только сейчас их мало осталось. Партизаны, как набредут на такое стадо, так запас мяса себе делают. Раньше в Колумбии мясо было дешевое. Сейчас из-за этой войны крестьяне не очень-то коров на выпасе держат."
***
Видел в университетском кампусе пасущуюся корову. На боку у нее налеплено что-то вроде пластыря диаметром сантиметров сорок, напоминающее кусок толстой резины. По центру этого пластыря металлический стакан, обычных "стаканных размеров", заходящий донышком в бок коровы сантиметров на пятнадцать. Напоминает ремонт какого-то механизма. Но под стаканом с пластырем все-таки корова, которая меланхолически жует траву и ничуть не страдает от того, что часть ее напоминает дырявую покрышку от машины. И которая даже не просит купить ей новое платье, чтобы прикрыть свои недостатки. Такие дырки в коровах, и не только в них, устраивает какая-то муха, которая запускает корове своих личинок под кожу. А потом те начинают выжирать внутренности животному с обезболиванием. Животное не страдает до тех пор, пока личинки не доберутся до какого-либо важного органа. Или пока хозяин не обнаружит странной дырки где-либо в боку и не побежит к ветеринару.
Номенклатура
Один из студентов спросил, что такое "номенклатура". И как в нее попадали. Объяснял как мог. Но в глазах вопрошающего так и осталось недоверие: "Как это может быть, что сегодня человек руководит банком, завтра консерваторией, а послезавтра фабрикой утильсырья?"
Выставка
Около университетского факультета архитектуры барахло лежит кучками: какие-то доски, обломки столов, ящиков, трубы. Кое-что обнесено проволокой вокруг. Сначала я подумал, что это остатки чего-то от ррреволюционных действий: здесь совсем недавно перед выборами были сражения студентов с полицией. Однако же прохожу чуть дальше – "Охотники на привале": композиция из семи студентов со студентками с пустой винной бутылкой и с тарелками с чем-то несъедобным. Торжественно сидят, даже чуть напряженные, что с колумбийцами редко бывает. Присмотрелся, а кучки-то не такие простые, а с выдумкой. Одна – что-то такое высокое, сверху ручки как от тачки, на которые натянули драные резиновые перчатки, получился инопланетянин. Не любитель я абстракций, а тут понравилось.
Администрация университета начала проводить уборку факультета, студенты этим воспользовались и устроили выставку из хлама. Поскольку рассказ предполагается без фотографий, то приведу лишь названия студенческих творений. Я не очень уверен, что они совпадают с авторскими названиями, но какое-то представление о выставочном зале дадут.
"Береги электроэнергию смолоду". Это что-то трансформаторное на картоночке с деревяшками.
Когда я начал внимательно осматривать творение, начальник всего этого действа, который до этого усердно колотил барабанными палочками по банке из-под краски, вдруг насторожился. Особенно его встревожило, что я заснял творение, явно нарушая его копирайт безо всякого спроса, но промолчал и не стал предлагать продать творение, поскольку вес у трансформатора был приличный.