— Странно… Почему он летает кругами? — произнес Вадик, задрав голову и наблюдая за полетом гидроплана. — Может, они, как и мы, заблудились?
— Или карты забыли, — предположил Пузырь. — Помнишь анекдот? Летит самолет. Пилот спрашивает: "Штурман, где карты?" А тот отвечает: "Да вот, аж две колоды!"
Ребята стояли в низине, они не видели участка степи, над которым кружил самолет. Чтобы выяснить, почему гидроплан описывает круги над каким-то загадочным местом, ребята взбежали вверх по откосу, вышли из леса и оказались на краю степи.
ГЛАВА V. ДИКАЯ ОХОТА
Вдали, поднимая облако пыли, скакали сайгаки. Их было много, целое стадо. За антилопами гнались двое вооруженных ружьями мужчин на лошадях — наездники почему-то были в черных смокингах и галстуках-бабочках. Наравне со всадниками мчался черный, подпрыгивающий на кочках джип, украшенный огромной связкой разноцветных воздушных шаров. Привязанная к задней двери иномарки, она напоминала гигантскую виноградную гроздь. Позади всех бежали, высунув языки, несколько усталых волкодавов в красных клоунских колпаках, которые свалились с больших песьих голов и болтались на веревочках под мохнатыми мордами, напоминая конусовидные пожарные ведра. Эти странные охотники направляли стадо антилоп навстречу гидросамолету, который пикировал прямо на головы животных.
— Тут что-то не так… Разве можно охотиться на сайгаков в запретной зоне?.. — произнес Вадик.
— Не врубаюсь, зачем к джипу привязали воздушные шары? И почему мужики отправились на охоту в смокингах? — сказал Пузырь.
— И собаки у них какие-то прикольные. Полный улет. Похоже, им всем крыши посрывало. Надо сфотографировать эту безбашенную погоню, — пробормотал Вадик. Он приблизил к глазу окуляр фотоаппарата и, как в подзорную трубу, увидел сильно увеличенное серебристое самолетное крыло, под которым сдвинулась дверь, и из нее выглянул нарядный мужчина в белом костюме с красной розой в петлице; в манжетах его сорочки сверкали бриллиантовые запонки. Для безопасности мужчина пристегнулся к креслу прочными страховочными ремнями — они крест-накрест чернели на его груди, как патронташ революционного матроса, в руках он сжимал карабин с оптическим прицелом. Вадику показалось знакомым его лицо, он крикнул Пузырю:
— Снимай! Снимай скорее!
— Да снимаю я, снимаю… — проворчал Пузырь, который в одно время с Вадиком приблизил к глазам свою видеокамеру.
— Ты хорошо видишь мужика в самолете?! Хочешь, я дам тебе фотоаппарат, чтобы ты смог как следует разглядеть его лицо?
— Не надо, мне и так отлично видно. Я до конца довернул "зум", — сказал Пузырь. Он переключил камеру в режим максимального увеличения и теперь видел все, как в подзорную трубу. — Тебе не кажется, что этот мужик похож на Валерия Бирюка? — спросил он, вглядевшись в загорелое лицо мужчины с взъерошенными на ветру волосами.
— Неужели это начальник заповедника, тот самый, который на плакатах гладит по голове маленького сайгачонка? Ну, тот, который хочет стать губернатором?
— Точно, он. Это Бирюк, сто процентов. Ну, надо же… — покачал головой Пузырь. — Вместо того чтобы охранять животных, сам охотится на них, как обыкновенный браконьер.
Ребята увидели, как Бирюк, взглядом выбрав жертву, вскинул ружье, прицелился в ближайшего сайгака и нажал на курок — из дула вырвался желтый огонек. Звука подростки не расслышали. Охотник промахнулся. Гидроплан, со свистом разрезая воздух, пронесся над стадом антилоп, пригибая их головы воздушным потоком. Несколько животных, напуганных выстрелом, тяжело и неловко подпрыгнув, остановились, на них натолкнулись другие, упали, вскочили и стремительно побежали в другую сторону, откуда надвигались всадники и странный джип с разноцветными шарами на крыше. Ребята не услышали, но догадались, что всадники выстрелили в воздух из ружей, а водитель джипа, наверное, нажал на клаксон. Потому что испуганные резкими звуками сайгаки заметались и снова галопом помчались в обратную сторону.
— Всадники гонят сайгаков навстречу гидроплану! — догадался Вадик. — Чтобы тому мужику в самолете удобнее было стрелять! Слушай, Пузырь, это полный отстой, а не охота!
— Какая, к чертям, охота?! Ты что, забыл, что в заповеднике охота запрещена?! Стрелять в этих доверчивых козлов!..
— Сайгаков, — поправил его Вадик. — Их еще называют антилопами, но никак не козлами.
— Да какая разница! Стрелять в этих доверчивых сайгаков из самолета, да к тому же из карабина с оптическим прицелом, — это, Вадик, не охота! Это беспредел и уголовное преступление! — крикнул Пузырь, не на шутку обозлившийся на наглых браконьеров. — Ты только посмотри, что они вытворяют, гады! Самолет! Машина! Ружья! Собаки! Да это же самая настоящая организованная преступность!
— Это ты точно сказал. Что у нас хорошо организовано, так это преступность. А вот охрана заповедника не организована абсолютно.
Гидроплан развернулся в воздухе, описав плавную продолговатую петлю в небе, и снова понесся на стадо антилоп. По тому, как тяжело они скакали, как прыжки становились все короче, видно было, что сайгаки устали. Последним в стаде скакал маленький сайгачонок на тоненьких, как спички, ножках. Вадик подумал, что это тот самый детеныш, которого он видел сегодня утром на берегу реки.
Хлестнул второй выстрел. Антилопа, бежавшая перед детенышем, запрокинула свою голову, на одно мгновение дольше, чем обычно, зависла в прыжке и, упав на землю, тяжело завалилась на бок. В тот же момент детеныш остановился и, бессмысленно оглядываясь, подошел к подстреленной антилопе, которая в последней попытке поднять свое тело безнадежно дергала золотистой шеей. Вся ее морда была в густой темной крови, она морщила нос и вдыхала кровь вместе с воздухом. Она умирала. Детеныш не уходил, он доверчиво смотрел на приближающийся джип, на всадников и не понимал, что теперь делать — убегать или остаться.
— Снимай, Вадик, — шмыгнув носом, произнес Пузырь. — Смотри, снимай и запоминай.
— Я запомню. Я этого никогда не забуду. Всю жизнь буду помнить. Я достану этого Бирюка. Вот увидишь, Бирюк ответит за эту дикую охоту. Сто пудов, ответит. Чтоб я сдох. Не уеду из лагеря, пока не проучу этого урода, — процедил Вадик, чувствуя, как ком подкатывается к горлу.
— Я тебе помогу открутить ему башку, — пообещал Пузырь. — Поймаем и открутим. Без суда и следствия. На месте.
Ребята еще никогда вот так, воочию и с жестокой ясностью, не видели убийства (телевизионные кровопускания не в счет) и не могли себе представить, какие страшные и неожиданные мысли проносятся в этот момент в возбужденном сознании, какие дикие и нелепые решения приходят в голову.
Вадик перевел объектив фотоаппарата с убитой антилопы на самолет и отшатнулся. Прямо на него в оптический прицел карабина смотрел убийца, тот самый стрелок, который только что застрелил антилопу. Когда их взгляды встретились, мужчина погрозил Вадику пальцем, затем опустил винтовку, повернулся и что-то сказал пилоту гидроплана.
— Он нас заметил, — произнес Пузырь, который тоже перехватил взгляд стрелка. — Наверное, объективы наших камер пустили солнечных зайчиков, и он с высоты их увидел. Бежим!
Ребята бросились в лес и помчались к стоянке, где их ждал Дзюба. Пузырь так испугался, что, несмотря на свои сложные отношения с физкультурой и спортом, стремительно несся впереди Вадика, рассекая воздух своим толстым туловищем в яркой оранжевой майке, словно метеорит, ворвавшийся в плотные слои атмосферы.
— Бирюк убил антилопу в заповеднике! — на бегу выкрикивал Пузырь. — А мы не только стали свидетелями, мы это сняли! Ты хоть понимаешь, какая бомба у нас на "пленке? Бирюк хочет победить на выборах! Он выступает как защитник природы! Прикинь, какой будет переполох, если избиратели узнают про эту охоту!