— Я начал беспокоиться. Где вас черти носят? Что случилось? — спросил он, с тревогой глядя на ребят.
Подростки встретились с физруком как раз в тот момент, когда пересекали небольшую поляну — вокруг не было деревьев, только трава. Услышав приближающийся рокот самолетного двигателя, Вадик машинально метнулся в сторону. Поблизости была только упавшая осина, сбитая молнией.
— Прячьтесь! — крикнул он и нырнул под сухие ветви, оцарапав плечо. Сквозь пожелтевшую листву он заметил, как Пузырь и Дзюба бросились в чащу леса, а затем услышал нарастающий рокот мотора и увидел гидросамолет, который быстро увеличивался в размерах. Он пролетел так низко, что Вадик разглядел пилота в наушниках.
Выбравшись из-под облезлой кроны упавшего дерева, Вадик поспешил за Пузырем и Дзюбой, которые бежали к стоянке. Пузыренко на бегу рассказывал физруку о том, что приключилось несколько минут назад, — про охоту, про пленки и про Олжуса.
— Плохо, что у них собаки, — выслушав короткий рассказ Пузыря, произнес Дзюба. — От них в лесу не спрячешься.
— Надо зайти в реку7 и пройти несколько метров, чтобы сбить собак со следа, — предложил Пузырь. — Я видел это в каком-то фильме.
Дзюба отрицательно покачал головой:
— Этот способ действует, когда преследует одна собака, а не несколько. Рано или поздно нам придется выйти из воды, охотники просто разделят свору и пустят собак влево и вправо вдоль берега.
Они прибежали к своей стоянке тот момент, когда Дина, склонив голову набок, расчесывала волосы. Возле кострища лежали рюкзаки, саперные лопатки и надутый резиновый матрас, на ветвях кустарника сушился спальный мешок.
— Кирсанова, ни о чем не спрашивай, — подбежав к кострищу, велел Дзюба. Он нагнулся, поднял саперные лопатки и обратился ко всем: — Слушайте меня внимательно. Положение у нас незавидное. Сейчас единственный выход — спрятаться в воде среди осоки и переждать. — Он указал рукой на заросли тростника, которые широкой, двадцатиметровой полосой тянулись вдоль берега насколько хватает глаз. — Смотрите на меня и делайте, как я. Понятно? За мной!
Не раздеваясь, они вошли в воду и направились к зарослям осоки. Пузырь успел подхватить свой рюкзак, на ходу он упаковал тетрадь, видеокамеру и фотоаппарат Вадика в целлофановый пакет и положил непромокаемый сверток в вещмешок.
В густых зарослях было видно не дальше чем на метр, вода доходила до пояса. Путешественники молча шли за Дзюбой, не видя его. Они ориентировались по шелесту тростника, бульканью воды и шумному дыханию физрука. Несколько раз над ними пролетал самолет. Наконец Дзюба остановился и тихим свистом позвал ребят к себе. Он приставил палец к губам, призывая всех молчать, затем подушечкой пальца прикоснулся к своему уху, а потом указал в сторону берега, мол, прислушайтесь. Ребята насторожились и услышали звуки шагов, топот копыт и мужские голоса. Истерично залаяли собаки — вероятно, добрались до следов, уходящих в реку. Рев самолета доносился теперь не с неба, а со стороны берега, да и ревом его нельзя было назвать, этот звук больше напоминал рокот вхолостую работающего двигателя — гидроплан приводнился на реку и теперь качался на металлических понтонах недалеко от стоянки, где ночевали путешественники.
— Все-таки они нас выследили, — догадался Пузырь.
— Черт вас дернул фотографировать браконьерскую охоту, — сказал Дзюба, раздраженно пытаясь вытереть мокрое лицо такой же мокрой рукой.
— Не волнуйся, Олег, они скоро уйдут. Побродят, побродят, никого не найдут и уйдут… Должны уйти… — неуверенно произнес Пузырь.
— Вы убеждены, что из самолета стрелял именно Валерий Бирюк? — спросил физрук.
— Сто процентов, — заверил его Пузырь. — Ведь мы вчера несколько раз видели его на предвыборных плакатах. Мы не могли перепутать.
— Точно, — подтвердил Вадик.
Дина смотрела поочередно на всех троих и ничего не понимала.
— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — раздраженно сказала она, стуча зубами от холода.
— Мы сняли охоту… Бирюка… Губернатора… Вернее, не самого губернатора, а мужика, который хочет им стать… Ну того, который с фарфоровыми зубами… Тысяча рублей за зуб, — начал объяснять Вадик, но сразу запутался и попросил: — Динка, не обижайся. Мы тебе потом все расскажем. Только не сейчас. Дай в себя прийти. Меня до сих так колба— сит, что полный улет!
— Эх, пацаны, вы даже не понимаете, что отчебучили, — качая головой, сказал Дзюба. — Предвыборная кампания — очень дорогое мероприятие. В нее вложены огромные деньги, все сделано для того, чтобы Бирюк победил на выборах и стал губернатором. Он выступает на всех местных радио— и телеканалах, ездит по области, разговаривает с избирателями на заводах, в институтах, в областных городках и в поселках. И всюду Бирюк доказывает, что он отличный парень, любит природу, обожает рыбок и зверушек.
— Во-во, зверушек он обожает. Когда они, жареные, лежат у него на тарелке, — иронично улыбнулся Пузырь. — На плакатах он гладит по голове маленького сайгачонка и обещает сохранить природу края для потомков. А на самом деле стреляет сайгаков в запретной зоне.
— И тут появляетесь вы и становитесь свидетелями такого нехорошего поступка, да еще снимаете это на видео.
— И на фото, — добавил Вадик. — Странно, что ты называешь убийство нехорошим поступком. Убийство — это убийство. Преступник должен ответить за свое преступление, и он ответит. Если Бирюк сейчас браконьерствует в заповеднике, то что же будет, когда он станет начальником всей области? Полный отстой, да и только.
— Ясный пень, он будет браконьерствовать во всей области, — сделал вывод Пузырь. — Вадик прав.
Надо называть вещи своими именами. Он убил и должен за убийство ответить. Пускай люди знают, что Бирюк — преступник и брехун, тогда они не пойдут за него голосовать.
— Они нам потом спасибо скажут, — поддержал друга Вадик.
— Может, даже наградят.
— Сначала попробуйте выбраться отсюда, герои, — произнес Дзюба.
С берега донеслись громкие голоса и плеск воды. Судя по усилившемуся рокоту двигателя, гидросамолет медленно поплыл, перемещаясь к середине реки, туда, где кончались тростниковые заросли.
— Они окружают нас, — сказал Пузырь.
Путешественники стояли по пояс в воде, скрытые тростником. С одной стороны их подстерегали всадники с ружьями и собаками, с другой — приближался гидросамолет с вооруженным браконьером. Дзюба поднял лицо и, принюхиваясь, повернул голову влево, потом вправо.
— Дымом пахнет. Смотрите, — сказал он и, указал туда, откуда доносился рокот мотора. Там вспыхнул огонек, лизнул воздух, потрепыхался и исчез. Через несколько секунд опять появился. И уже не один, а два, три, чугь позже — четыре!
— Пожар, — заволновалась Дина. — Что они делают? Зачем поджигают тростник?
— Хотят выкурить нас, как кротов из нор. Поджигают тростник со стороны реки, чтобы мы, спасаясь от огня, вышли на берег.
— Только без паники, только без паники, — запричитал Пузырь, соображая, что делать. Он снял рюкзак, достал из него свою общую тетрадь и ст листать ее, выискивая нужную страницу.
Тем временем огоньки на краю зарослей перебегали, соединялись друг с другом, образуя сплошную дрожащую огненную стену, над которой поднялись густые клубы дыма. Пространство над головами путешественников все больше и больше насыщалось гарью, небо теряло прозрачность, мутнело. Огонь быстро разгорался. Горизонт с одной стороны скрылся за черной пеленой. Внезапно появился упругий холодный ветер — это горячий воздух пожара, взметнувшийся вверх, встряхнул атмосферу и отогнал к земле холодные воздушные струи. Сделав свое черное дело, гидросамолет с рокотом уплыл подальше от огня, вернулся к берегу.
— Я знаю, что делать, — сказал Пузырь, убирая тетрадь обратно в рюкзак. — Надо устроить встречный пожар.
— Что?! — крикнул Вадик, удивленно взглянув на приятеля. — Ты что, с дуба рухнул? Тебе одного пожара мало, хочешь второй забабахать?!
— Не спорь! У меня в тетради все записано! Чтобы потушить лесной пожар, надо прорубить просеку и пустить встречный огонь.