— Извини, Стэйси, просто… Просто я оказался в цейтноте.
— Потому что не хотел уезжать из Рима?
Когда до Джереми дошел смысл вопроса, его глаза забегали.
— Боюсь, что так, — наконец выдохнул он. — Я должен был раньше тебе рассказать, — заерзал парень, но все же набрался смелости и продолжил: — Я думал… ну ладно… Просто я и Мелани… мы довольно много времени провели вместе за эти последние недели… и… — В повисшей тишине он заглянул в лицо Стэйси. Затем откровенно спросил: — Ведь ты не возражаешь, правда?
После недлинной паузы девушка мягко улыбнулась:
— Нет, Джереми, не возражаю. — Ее голос звучал совершенно спокойно, даже умиротворенно. — Раньше я думала, что нас связывают глубокие чувства… но это было до… — она запнулась, думая о собственных, новых и уже разбитых чувствах, — до того, как я поняла, что вполне могу справляться без тебя.
Джереми дружески обнял девушку и повел на балкон.
— Похоже, теперь тебе придется снова привыкать «справляться» вместе со мной, — заметил он с юмором. — Видимо, я застряну здесь до самого окончания сезона.
Мальчишеская улыбка подернулась завесой горечи, а Стэйси задумчиво проговорила:
— Похоже на начало забавных перемен.
— Да уж, вероятно, Лоуфорд решил, что Сорренто не помешает пара-тройка новых лиц, — хмыкнул Джереми. — Например, мое и этой девчонки, нашей непосредственной начальницы, Шэрон Кингсберри.
— Та самая, владелица «Санфлэйр»? — Стэйси резко вывернулась из объятий приятеля. Она сделала вид, что хочет поправить вазу с цветами. — Ты хочешь сказать, что она приезжает сюда? В Сорренто? — переспросила она.
Джереми кивнул:
— Большинство новостей в первую очередь проходят через римский департамент. Лоуфорд настаивает на том, чтобы она вылетела сегодня же.
Сердце Стэйси от отчаяния упало куда-то в глубь земли, пока она старалась дрожащими пальцами непринужденно поправить букет. Выходит, туман неведения, в котором она пребывала все это время, начинает потихоньку редеть и все встает на свои места. Да ладно! Все уже предельно ясно, яснее некуда. Только эта ясность не облегчает ее муки, подумала девушка, изо всех сил сдерживая слезы.
Самое ужасное заключалось в том, что ни вино, ни теплый романтический вечер не были причиной чувств Стэйси. Теперь девушка знала это наверняка. Но выходит, пока она изо всех сил сдерживала свои чувства, Марк просто забавлялся?!
А теперь он хочет все забыть. Стэйси Робертс отчетливо представила его облегченный вздох, когда он нашел выход из неприятного положения: Шэрон для Марка и Джереми — для нее.
— Ты чего стоишь, как статуя? Надеюсь, ты не слишком расстроилась из-за меня и Мелани?
Услышав сзади голос коллеги, Стэйси резко обернулась с неестественной улыбкой.
— Нет, что ты! Просто я задумалась, что все как-то сразу полетело вверх тормашками. Я имею в виду работу, — ответила она спокойно.
— Это уж точно! — улыбнулся приятель, продолжая все же изучать лицо девушки в поисках следов слез. — Но все наладится, вот увидишь! А теперь, что там есть для меня? Хочу скорее приступить к работе.
Стэйси кивнула:
— Большинство отдыхающих сегодня уехали на экскурсию в Помпеи. Но еще много бумажной работы. — Она сморщила носик.
— Вот и хорошо, я ею и займусь. И еще, Стэйси… — Он взял девушку за руку, когда они возвращались в кабинет. — Спасибо, что все понимаешь…
Остаток утра Фэрроу провел за различными счетами, в то время как Стэйси занималась оставшимися в отеле клиентами. Позже, осознав, что вся работа сделана еще до обеда, девушка в очередной раз убедилась, что перевод Джереми в «Палаццо» был явно излишней мерой.
А вот он сам уже перестал ломать голову над причиной своего срочного перевода. Он привык быстро адаптироваться к новым условиям и, недолго думая, принимался за порученную работу. Конечно же Джереми моментально придумал план, как не терять связи с Мелани.
По отношению к Стэйси приятель был внимателен и учтив и, похоже, считал, что вежливости вполне достаточно, чтобы уладить их «проблему». Они поели в ресторане и распили небольшую бутылочку вина, а позже отправились гулять по побережью, держась за руки, как хорошие друзья.
Заботливое отношение Фэрроу немного смягчало ноющую боль разбитого Марком сердца, но мисс Робертс уже знала, что ей самой, и только самой придется учиться жить с этой болью.
Неприятности начались уже вечером, когда они с Джереми направлялись на ужин. Специально зарезервированный столик, обычно пустовавший, располагался в нескольких футах от их столика. И хотя девушка старалась быть безразличной, она интуитивно почувствовала, что сегодня за этим столиком будет сидеть Марк, и явно не один. Так и случилось. Хотя Стэйси из гордости старалась не оборачиваться, она все же, не удержавшись, скосила глаза в ту сторону, боковым зрением заметив девушку в голубом платье.