Мой отец выразил соболезнования облаченной в траур миссис Петроне, затем заметил Дженовезе, который представлял Костелло. Дженовезе занял место в цепочке тех, кто проходил перед гробом, и отец пристроился за ним. Дженовезе обернулся, и они с отцом встретились взглядами, но Дженовезе тотчас же отвел глаза. У него не было желания начинать разговор. А у моего отца было. Он хотел выяснить настроение Дженовезе.
— Прими мои соболезнования по поводу твоей потери, — сочувственным тоном промолвил отец.
— Потери? — вопросительно поднял брови Дженовезе.
— Ты лишился близкого друга.
— Делового партнера.
— А… значит, меня неправильно информировали.
— Вот как? И о чем же?
— О ваших отношениях.
— И какими же ты их считал?
— Более заговорщическими.
Дженовезе резко дернул головой, оборачиваясь. Его глаза стали ледяными, и он бросил театральным шепотом:
— Берегись, Веста. Дружба с Анастасией не защитит тебя от всего на свете.
Отвернувшись, Дженовезе шагнул к гробу и преклонил колено. Беззвучно прошептав непременную молитву, он перекрестился и поспешил прочь. Отец получил желаемый ответ: Дженовезе на взводе, его реакция была чрезмерной. Он не только вышел из себя при упоминании о заговоре, но и в следующей фразе упомянул Анастасию. Отец решил, что это следствие чувства вины. Приблизившись к гробу, он повторил действия Дженовезе, затем также направился к выходу. Отец успел заметить плотную группу людей, обступивших Недотрогу Грилло и Карло Риччи. Они стояли в алькове в глубине зала, и к ним подошел Дженовезе. Отец решил, Дженовезе взбешен тем, что неожиданная смерть Петроне расстроила его планы. Он заговорил со своими знакомыми, краем глаза наблюдая за тем, как Дженовезе взял Грилло за локоть и отвел его в сторону.
Отец оказался прав относительно того, что Дженовезе взбешен. Но он ошибался, полагая, что планы Дженовезе расстроены. Их просто пришлось пересмотреть в связи с изменившейся ситуацией.
Процедура опознания в полицейском участке началась в половине четвертого. Бенни и Рыжий дежурили в «Бьюике», Мальчонка и Порошок устроились в «Форде», а Луи прогуливался по улице. Все они не доехали до здания участка примерно квартал, так как понимали, что Анджело узнает их машины. В пятнадцать минут пятого температура воздуха в тени достигала девяноста двух градусов, монахинь все еще не было, и все выглядели так, словно только что вышли из душа.
Бенни в отчаянии хлопнул ладонями по рулевому колесу «Бьюика».
— Проклятье, до чего же жарко! Ну, где они, черт побери?
Рыжий, как всегда, оставался невозмутимым. Острогав спичку, он спросил:
— У тебя что, свиданка назначена?
— Не-ет, — язвительно протянул Бенни. — Просто мне надоело вариться здесь!
Десять минут спустя к Центральному южному участку подкатил полицейский автобус, который привез шестерых «бдительных» монахинь, как окрестила их бульварная пресса. Когда монахини вышли из автобуса, замигали фотовспышки. К ним бросились журналисты, выкрикивая вопросу, но следователи Сассо и Бернс быстро провели монахинь в здание. Казалось, те наслаждались непривычным вниманием и улыбались в объективы фотоаппаратов, однако не сказали ни слова.
Вытерев лоб, Бенни покачал головой.
— Только посмотри на них. Как они переносят жару, одетые во все черное?
— Наверное, это родственницы Луи, — усмехнулся Рыжий.
— Нет, — покачал головой Бенни. — Среди человеческих существ у Луи нет родственников. Он игуана.
— Что?
— Игуана — это такая ящерица с Галапагосов.
— Ты надо мной издеваешься?
— Нет, приятель, есть такие острова. Их открыл один чувак по фамилии Дарвин.
Рыжий был ошеломлен.
— Откуда ты знаешь эту хрень?
— Читал, — обиженно ответил Бенни. — Конечно, не так много, как Винни и Сидни, но было кое-что. Когда я отбывал срок в колонии для несовершеннолетних, там были подшивки «Национальной географии». Здоровские картинки. Галапагосы… игуаны… — Он пожал плечами.
— Я просто диву даюсь, — искренне произнес Рыжий.
— Согласен, — так же искренне ответил Бенни.
Отказавшись от кофе, монахини в сопровождении следователей Сассо и Бернса и лейтенантов Макрея и Наспо прошли в комнату, откуда им через одностороннее зеркало были видны выстроившиеся в ряд подозреваемые.
Первым в соседнее помещение ввели Станковича. Вместе с ним туда вошли еще пятеро рослых бородатых мужчин, внешне похожих на него. Всем им приказали повернуться к зеркалу лицом, спиной, правым, левым боком. Еще на середине процедуры сестра Анджелика, старшая по возрасту и, судя по всему, старшая по положению, указала на Станковича.