Мы уселись, и Луис щелкнул пальцами. Тотчас же подскочил официант, и Луис сказал:
— Обслужишь их в лучшем виде, а счет принесешь мне. Эти… — бросив взгляд на меня, он улыбнулся, — …молодые люди — мои друзья.
Чувствуя себя взрослыми, мы решили отказаться от обычного пива: я заказал виски с содовой, Мальчонка — двойное виски, а Луи вежливо попросил принести бурбон с простой водой — этот рецепт он услышал в одном из фильмов с участием Богарта. Порошок заказал коньяк, потому что это было благородно. Через несколько минут официант принес наш заказ, мы чокнулись и стали пить. Мальчонка, Луи и я не спеша потягивали коктейли, одобрительно кивая, но Порошок, который не пил медленно ничего и никогда, опрокинул коньяк залпом и, поперхнувшись, закашлялся.
Через минуту свет погас, послышалась барабанная дробь, и оркестр исполнил первые такты «Из-за тебя», с первой пластинки Тони Беннета, разошедшейся миллионным тиражом. Публика взорвалась громом аплодисментов, свиста и восторженных криков, и из громкоговорителей послышался торжественный голос ведущего: «Дамы и господа, встречайте Тони Беннета!» Я не предполагал, что такое возможно, но овации стали еще громче, и, наконец, на сцену вышел Тони, взял микрофон и поклонился. Когда публика наконец начала успокаиваться, оркестр снова сыграл вступление к «Из-за тебя» и Тони запел. В течение следующих полутора часов все до одного присутствующие в клубе слушали его как завороженные.
После окончания концерта я встал и направился за сцену. Мой отец договорился о том, что Тони встретится со мной. Он понимал, что в гримерной будет настоящее столпотворение, поэтому я должен был прийти один и взять автографы для остальных ребят. Как и предсказывал отец, гримерная оказалась забита друзьями и знаменитостями, но Тони встретил меня очень любезно и даже поболтал пару минут, подписывая фотографии для ребят и для меня.
Я вышел от него с округленными от восторга глазами, сжимая фотографии, и, заворачивая за угол служебного коридора, столкнулся с шедшей навстречу девушкой. От удара мы оба растянулись на полу, словно марионетки, которым обрезали нити. После неуклюжих взаимных извинений мы улыбнулись, освободились друг от друга и поднялись на ноги. Освещение в коридоре было тусклым, но и его оказалось достаточно, чтобы разглядеть: девушка была сногсшибательно красивой. Пухлые губки, похожие на алые леденцы, ниспадающие до плеч янтарно-золотистые волосы и глаза, голубые как лед, которые оказались чуть ли не на одном уровне с моими глазами. Девушка была высокая, видная, а я был страсть как падок на видных девчонок с тех самых пор, как впервые увидел «Дом бурлеска» Билли Мински.[7] Однако эта девушка была на световые годы впереди всего того, что мне доводилось видеть на сцене Билли. Я сразу же обратил внимание на ее наряд: ныряющий вниз воротник, черные чулки в сетку, высокие шпильки каблуков. Судя по всему, гардеробщица, возраст лет двадцать пять. Внезапно до меня дошло, что девушка пристально смотрит на меня. Мне показалось, она меня оценивает — быть может, даже пытается прикинуть мой возраст — и мне тотчас же стало стыдно за свои восемнадцать лет. Оставалось только надеяться, девушка просто гадает, что я делаю за сценой. Наконец она одарила меня невероятно знойной улыбкой, намекавшей на то, что я произвел благоприятное впечатление, и первая нарушила молчание:
— Очень приятно было налететь на вас.
Я с трудом выдавил:
— И мне… тоже.
Девушка пошла дальше; судя по всему, ей предстояло заступить на смену с девяти вечера до четырех ночи. Не знаю, сколько времени ей потребовалось на то, чтобы так отточить походку, но результат был восхитительным.
Когда девушка скрылась за дверью в глубине коридора, я обратил внимание на блестящий предмет на полу и, нагнувшись, поднял его. Это была зажигалка «Ронсон» с инициалами «Т. Д.»; по-видимому, девушка выронила ее при столкновении. Мне потребовалось десять минут на то, чтобы выяснить, что за инициалами «Т. Д.» скрывается Терри Дворжак, и еще десять, чтобы узнать у Луиса Антонио адрес: Семьдесят шестая улица, за Лексингтон-авеню. Верхний Ист-Сайд… впечатляюще… и на противоположном конце галактики от «Адской кухни».
Когда мы покинули «Копу», было всего половина двенадцатого, и поскольку мы были одеты для выхода, все вчетвером направились в клуб «Боп-Сити», чтобы взглянуть на биг-бэнд Билли Экстайна, после чего заглянули в «Бердлэнд» послушать, как Диззи Гиллеспи выдувает сумасшедшие мелодии из своей загнутой к небу трубы, и лишь затем вернулись домой.
7
Театр в Нью-Йорке, где были поставлены одни из первых стриптиз-шоу. Театр был закрыт в 1937 году, так что Винни едва ли имел возможность побывать в нем.