— Привет.
Я посмотрел вниз и, машинально прищурившись, пробормотал:
— Как дела?..
Похоже, Сидни обрадовался тому, что я его вспомнил.
— Замечательно, — сказал он, потом, помолчав, добавил: — А у тебя?
— Полный порядок, — ответил я, вытаскивая из кармана пачку «Лаки страйк». Вытряхнув сигарету, я указал на свитер: — Тебе не жарко?
Сидни покачал головой.
— Не-ет. Врач говорит, у меня очень жидкая кровь.
— Наверное, у тебя вместо крови чистая вода, — заметил я, закуривая. Сделав глубокую затяжку, я выпустил носом две струйки дыма и, толкнув стопку книг мыском ноги, спросил: — Что это за книги?
Подняв стопку, Сидни протянул ее мне.
— Они из библиотеки. Я отношу их обратно.
— О, — сказал я.
Правила обращения с библиотечными книгами были для меня дремучим лесом. Я снова посмотрел на игроков в кости.
Бенни только что выбросил восемь очков.
— Во-осемь! Ро-овно во-осемь! — воскликнул он, растягивая гласные. Бросив на кон пятидолларовую бумажку, Бенни добавил: — Старина Эйб[1] говорит «да»!
Он всегда тряс кости у самого уха. Его кожа цвета черного дерева блестела тонкой пленкой пота. Чернее воронова крыла, Бенни был проворен, как щелчок пальцами. Мальчонка был убежден, что Бенни сможет убежать от пули.
Порошок тотчас же швырнул доллар, сказав:
— Один зеленый на крутую восьмерку.
Порошок Мазерелли при росте пять футов пять дюймов к своему пятнадцатому дню рождения весил уже двести фунтов. К восемнадцати он перевалил за двести сорок. У него было круглое смуглое лицо, темно-каштановые волосы и глаза в тон им. Ни шеи, ни талии, и сила, как у борца сумо.
— Принимаю, — сказал Мальчонка. Он повернулся к Бенни: — И твою пятерку я тоже бью.
Он хлопнул однодолларовой купюрой по доллару Порошка, затем бросил пятерку на пятерку Бенни. Мальчонка был моей правой рукой. Прозвище он получил от родных своей матери, еще когда писал в пеленки. Прозвище пристало надолго. Всех, кто встречался с ним впервые, поражали его узкое, как лезвие, лицо и близко поставленные черные глаза. Он обладал взрывным характером и огромными кулаками, которыми зарабатывал себе славу нового чемпиона во втором полусреднем весе.
— Уже катятся, — проворчал Бенни, бросая кости.
Порошок воскликнул:
— Малыш, покажи мне пару четверок!
— Шансы невелики, — тихо заметил Сидни.
Я удивленно посмотрел на него.
— Что?
— Восьмерка. Шансы невелики, — повторил Сидни с убежденностью Арни Ротштейна, шулера мирового класса, который в 1919 году якобы подстроил результат финального матча Мировой серии по бейсболу.
Я был потрясен. Если бы подобное замечание сделал кто-либо из моей банды, в этом не было бы ничего удивительного (за исключением Порошка, игравшего в кости из рук вон плохо); однако услышать его от чахлого паренька в ермолке, читающего «Одиссею»? Это невозможно было представить.
— Ты прав, — наконец признал я, снова прищуриваясь. — Но как ты догадался?
Поднявшись, Сидни подхватил стопку книг за конец веревки и пожал плечами так, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.
— Хойл. Автор книги, в которой написано про все игры. Карты, кости, шахматы… Я ее прочитал.
Я недоверчиво покачал головой.
— И ты помнишь шансы на выигрыш всех вариантов игры в кости?
— Угу. На самом деле это всего лишь чистой воды математика. А математика дается мне легко.
Я посмотрел на стопку книг, затем снова перевел взгляд на Сидни. Если математика дается ему легко, с чем он может испытывать затруднения? У моего отца было много любимых пословиц, но самой любимой среди всех была; «Знания — сила». Внезапно я переменил свое мнение о Сидни: этот мальчишка знает, что к чему. Я уже собирался спросить, о чем остальные книги, которые он относит в библиотеку, но тут Бенни с громким криком исторг из стакана кости.
1
На банкноте достоинством пять долларов изображен портрет президента Авраама (Эйба) Линкольна.