— Ну же, пять и три, шесть и два, придите к папочке!
Кубики из слоновой кости, покатавшись, остановились — пять и три… восемь, ровно столько, сколько нужно.
— Аллилуйя! — торжествующе воскликнул Бенни.
Стремительным движением он сгреб в ладонь пятерку Порошка, а Мальчонка забрал однодолларовые бумажки. Подняв взгляд, Бенни заметил на крыльце меня.
— Эй, мамочка, а ты не хочешь пожертвовать на благое дело, прежде чем мы тронемся в путь?
Прежде чем я успел ответить, Порошок заметил Сидни, и его брови удивленно взметнулись вверх.
— А это кто такой?
— Это… Сидни, — пробормотал я. — Сидни Батчер. Он совсем недавно переехал в соседнюю квартиру.
Все трое небрежно помахали Сидни, затем Мальчонка сказал:
— Я умираю от голода. Пойдем найдем что-нибудь пожевать.
— Отличная мысль, — согласился я. Повернувшись к Сидни, я, поддавшись внезапному порыву, предложил: — А ты не хочешь присоединиться к нам? Это как раз по пути в библиотеку.
— Правда? Я хочу сказать… конечно!
Спустившись по лестнице, Сидни поспешил вслед за мной по улице. Я поднял над головой скрещенные руки и зычно крикнул:
— Перерыв!
Подающий опустил занесенную руку с мячом, отбивающий поставил ручку от метлы на асфальт, а остальные игроки почтительно помахали членам банды, пересекавшим их площадку. Это были наши владения. Здесь мы были королями, а для младших ребят — даже богами. Когда я стал взрослым, мне частенько приходилось слышать, как «Адскую кухню» называют гетто. На самом деле, это было не так — по крайней мере, для моих ребят и для меня самого. Разумеется, это были не шикарные кварталы Саттон-плейс, но это была наша земля, наш дом. Шагнув на тротуар, я приветливо помахал малышам, и мы продолжили путь.
Этот субботний утренний ритуал существовал столько, сколько я себя помнил: поздний завтрак в нашей любимой точке на углу Восьмой авеню и Сорок первой улицы. Мы направились на восток по Тридцать шестой улице, повернули на север на Восьмую авеню и прошли мимо скопища открытых прилавков, выстроившихся по обеим сторонам улицы. Эти прилавки, выставленные перед витринами магазинчиков, были завалены всем — от свежих фруктов до живых цыплят. Опущенные брезентовые навесы защищали прилавки от солнечных лучей, и воздух был насыщен бодрящим ароматом спрыснутых водой овощей и фруктов. Тротуары кишели женщинами, которые перебирали, осматривали и ощупывали товар, выискивая сочные ингредиенты для роскошного воскресного стола, а затем запихивая их в уже битком набитые хозяйственные сумки. Назойливый гомон десятков торговцев, расхваливающих свой товар, смешивался с голосами спорящих покупателей и подчеркивался беспрестанным грохотом железных банок, висящих под круглыми весами.
Проходя мимо прилавка с особенно соблазнительными рубиново-красными яблоками, Порошок молниеносно выбросил руку в сторону и заполучил пробу. Даже если бы торговец смотрел в его сторону, он, скорее всего, ничего бы не заметил. Пусть у Бенни были самые быстрые ноги в «Адской кухне»; но самые быстрые руки и проворные пальцы принадлежали Порошку. Мальчонка любил повторять, что Порошок сможет снять с человека трусы, оставив на нем брюки. С аппетитным хрустом впившись зубами в украденную добычу, Порошок одобрительно кивнул. Мы тем временем принялись обсуждать различные повороты сюжета «Асфальтовых джунглей», кинофильма, который смотрели вчера вечером. Это был боевик про ограбление; банда из четырех человек — «головы», «носильщика», «водителя» и «силача» — задумала сорвать куш в миллион долларов. Фильм нам очень понравился, потому что он был про то, чем занимались мы сами. Мы замышляли ограбления и осуществляли задуманное. Конечно, до миллиона нам было далеко — но суть была та же. В фильме Джона Хьюстона замысел Стерлинга Хайдена не удался. На мой взгляд, Стерлинг и его люди совершили множество глупейших ошибок, почему и провалили дело. Я сказал, что у меня все прошло бы как по маслу. Мальчонка выразил сомнение, но Бенни, считавший меня гением, согласился, что я обязательно бы придумал что-нибудь получше. Порошок не сказал ничего определенного. По его словам, лучшим в фильме была музыка — а также блондинка, игравшая эпизодическую роль. Актрису звали Мерилин Монро. В течение всего обмена мнениями Сидни лихорадочно пытался следить за разговором, но было ясно, что он с таким же успехом мог бы слушать инопланетян.
Пройдя восемь кварталов, мы оказались на углу Восьмой авеню и Сорок первой улицы напротив огромной строительной площадки, где возводился автовокзал, и направились к Барни, торговавшему прямо на улице сосисками в тесте производства компании «Сабретт». Барни был беззаботным карликом неопределенного возраста, носившим усики в стиле Эркюля Пуаро и козлиную бородку на лице, исчерченном смешливыми морщинками. Облаченный в белый поварской колпак, фартук мясника и высокие ковбойские сапоги, он на моей памяти всегда стоял здесь, на одном и том же месте. Над его двухколесной тележкой красовался зонтик фирменных голубого и желтого цветов «Сабретт», а сам Барни стоял на трехногой табуретке, достаточно высокой, чтобы он мог обозревать все свои кулинарные владения. На наш взгляд, у Барни были лучшие хот-доги с квашеной капустой во всем Нью-Йорке. Приправленные маринадом, горчицей, кетчупом и луком, они являлись настоящим гастрономическим шедевром. А с шоколадным коктейлем его сосиски в тесте и вовсе становились чем-то, сопоставимым с сексом.