В этот раз сон был максимально реалистичен. Так что я проснулся разбитым физически и истощенным морально. Меньше всего мне хотелось снова переживать тот день.
Часы показывали семь утра. Ольга Дмитриевна еще спала, плотно укутавшись в одеяло. Я встал, потянулся, подошел к зеркалу и оглядел себя. На меня смотрел все тот же семнадцатилетний паренек с данной от природы вечной ухмылкой. Лишь только глаза отчасти выдавали мой истинный возраст. До завтрака еще часа два, а это значит, что у меня еще полно времени. Я вспомнил, что вчера так и не удосужился отдать ключи Славе. Со всей этой беготней с обходным такая мелочь совершенно вылетела из головы. А она, наверное, теперь переживает. Надеюсь, что ей хотя бы не влетело от вожатой. Сегодня точно отдам. Только для начала не помешало бы и умыться.
В этот раз вода не показалась такой леденяще обжигающей, как вчера. Хотя сейчас мне было все равно. Эта ее приятная прохлада помогла мне отбросить все воспоминания, навеянные сном и вернуться к реальности.
– О, Ульянка, смотри, не мы одни с первыми петухами встали! – услышал я позади себя знакомый голос.
Обернувшись, я увидел Двачевскую с Ульяной.
– Доброе утро, милые дамы, – помахал им рукой я.
Алиса с Ульянкой захихикали и тоже приступили к утренним гигиеническим процедурам. А мне неожиданно пришла в голову мысль – послать все к черту и пойти развеяться вместе с ними куда-нибудь подальше от этого лагеря. Иными словами – сбежать в лес. Сон все никак не хотел выветриваться из головы, так что свежий воздух не испорченный нытьем Дмитриевны был мне сейчас ой как необходим.
– На линейку пойдем? – спросила у нас Алиса.
– Да, лучше все-таки не злить вожатую понапрасну, – неожиданно для меня согласилась Ульянка.
– Батюшки, маленький прохвост выдал свой криптонит, – ухмыльнулся я. – Почему-то мне казалось, что для тебя правил не существует в принципе, особенно после вчерашней игры.
– Я на тебя, кстати, обиделась, – надула губки Ульянка. – Ты должен был поддаться.
– А ведь и правда, – улыбнулась Алиса. – Тогда бы я точно выиграла наш спор.
– Но-но, накинулись, – я поднял руки вверх. – Один я с вами не справлюсь, так что готов сдаться и получить наказание по всей строгости закона. Я проведу с вами весь день и пойду с вами туда, куда падет ваш взор. Как вам такой вариант?
Алиса с Ульяной хитро переглянулись. Пускай я может и подписался сейчас на что-то сумасшедшее, вроде подрыва памятника этому неизвестному Генде, но провести весь день в компании Алисы… Что-то у меня какая-то странная привязанность к этой девочке.
– Ты знаешь что-нибудь про старый лагерь? – спросила Алиса.
– Старый лагерь? – переспросил я.
– О, тот заброшенный корпус в лесу! – воодушевилась Ульянка. – Да, там много всего интересного! Говорят, там живут духи умерших пионеров, которые забирают с собой в мир мертвых. Есть куча больших темных тоннелей и даже бомбоубежище!
По заброшкам мне никогда лазать не доводилось. Да и не хотелось никогда особо. Мало ли, кто там может быть – бомжи, наркоманы, прочий сброд. Хотя здесь, пусть даже и в заброшенном корпусе, вряд ли будет что-то опасное. Да и интересное тоже. В привидений я не верил (хотя, после того, как меня забросило сюда, я, признаться, был уже готов поверить в любую ахинею), так что вряд ли меня, взрослого мужика, может что-то напугать.
– Ну, Ульян, ты же понимаешь, что это сказки? – спросил я.
– Боишься идти? – прищурилась Ульянка.
– Как ты это вообще… Ладно, не важно. Нет, я не боюсь! – с готовностью ответил я.
– Не хочешь сходить туда вечером? – предложила Алиса.
– Ты что, вечером же танцы будут! – оборвала ее Ульянка.
О, дискотека! Хотя… Танцевать под «Калинку» мне особой радости не доставило бы. Но сейчас все-таки 80-е… Может, я и услышу что-нибудь из репертуара Ottawan или Boney M. Я не особо знал, под что танцевала молодежь 80-х. Точнее, групп-то я знал очень много, и очень многие мне нравились, но вот что пропускала Советская цензура – это мне было невдомек.
– Ты что, собираешься на эти танцы? – спросила у нее Алиса.
– Конечно! Я и платье уже приготовила.
Алиса выглядела явно расстроенной.
– А ты, Семен? – спросила она уже у меня.
– Ну, почему бы и не сходить, что в этом такого-то? – почесал голову я.
– Ладно, вот и идите тогда! – взорвалась Алиса и бодро зашагала в сторону площади, оставив нас с Ульянкой в недоумении.
– Что это с ней? – спросил я.
Ульянка в ответ лишь пожала плечами. Видимо, Алису совершенно не интересовали танцы и все в этом духе. Вот тебе, Семен Владимирович, и подтвердилась твоя догадка, когда ты первый раз ее увидел – на клубную даму Алиса не похожа от слова «абсолютно».
На площади все было готово к началу. Как ни странно, на столь важное мероприятие пришла лишь половина пионеров. Заметка – на линейку действительно можно не приходить.
Пока Ольга Дмитриевна рассказывала о планах на день, я все украдкой поглядывал на Алису, осознавая, что я тормоз. Надо было поддержать ее, а я как урод гламурный все на танцы порываюсь. Мог бы и вырасти уже. Мне все-таки двадцать семь, а не семнадцать, не надо забывать. Оставим это дело молодежи.
– Уборка территории… Сортировка книг… – радостно скандировала вожатая.
Интересно, а ее реально прет этим заниматься? Ну, строить из себя командира полка и обучать нас, нерадивых пионеров, службе Советскому Союзу? Или это образ такой? А на самом деле, за пределами лагеря она та еще оторва? Представив Ольгу Дмитриевну, танцующей гоу-гоу на сцене моего ночного клуба, я невольно прыснул. Да, честно, я бы многое бы отдал, чтоб это увидеть.
Я и сам не заметил, как закончилась линейка. Первым делом, я решил подойти к Алисе и попытаться как-то оправдаться за свою тупость. Благо, она еще не успела далеко уйти.
– Алис, – окликнул я ее. – Послушай, если я тебя как-то этим задел, то прости. Я просто правда не думал, что ты так отреагируешь. Я с удовольствием проведу с тобой вечер в страшном лагере.
– Слушай, – сухо ответила она. – С лагерем потом решим. У меня тут еще дела есть.
Не дождавшись моего ответа, Двачевская пошла куда-то в сторону ворот. Хотелось ее догнать, как-то попытаться еще раз извиниться… Но в то же время я понимал, что это уже будет больше похоже на поведение тряпки. В конце концов, я правда ничего такого не сказал. И мы еще не пара, чтобы я за ней бегал без лишнего повода!
Плюнув, я направился в столовку. А ведь она уже почти не вызывает у меня никаких рвотных рефлексов. Надо же, как быстро я адаптировался.
Взяв два яйца с сосиской и компот, я приметил свободное место рядом с Леной. Она лениво ковыряла нечто бесформенное, отдаленно напоминающее кашу. Позавтракать с ней – отличная идея: тихо, спокойно и можно о чем-нибудь поговорить.
Я уже было направился в ее сторону, как меня кто-то схватил за рукав. Та самая библиотекарша, как ее там… Славя говорила… Женя, вроде.
– Бери завтрак и садись, есть разговор, – кивнула она на свободный стул рядом с ней.
– Воу-воу, – отпрянул я. – Во-первых, меня уже Лена ждет, а во-вторых, любое взаимодействие с тобой я буду иметь только после того, как ты поубавишь гонору.
– Лена может и подождать, – продолжала настаивать библиотекарша.
– До свидания, – резко ответил я и взглядом показал ей убрать руку. Помедлив, но Женя все же меня отпустила, а я направился в дальний конец столовой.
– Доброе утро, Ленок, – улыбнулся я, подсаживаясь к ней.
– Доброе… – как ни странно, она не покраснела, а даже улыбнулась.
– Приятного, – все так же продолжал улыбаться я. А вот все же интересно, смогу я ее разговорить?
– Спасибо.
Да, такими темпами мне ничего дельного от нее не добиться. А вдруг у нее любовь с первого взгляда? И такое поведение для нее на самом деле неестественно? Может кто-то и назовет повышенной самооценкой, но такой расклад событий все же грел мое самолюбие.