Вот показался грузовик с зерном. Мальчишка выбежал на дорогу, поднял флажок. Грузовик остановился. Ребята с молотками подбежали к нему и стали осторожно, словно врач больного, выстукивать борта — нет ли где трещины, через которую может просочиться зерно. Дедушка Анисим тоже постучал молотком. Потом подошёл к шофёру, о чём-то поговорил с ним, и машина поехала дальше. Раз отпустили так быстро, значит, кузов у грузовика в порядке, вполне «здоров».
Зато с шофёром другой машины, остановленной пионерами на дороге, дедушка Анисим имел суровый разговор. Ребята заметили, что зерно в кузове ничем не укрыто. Надо было привезти брезент, и пионерская тачанка тут же помчалась в село.
Вася просился, чтобы его поставили в дозор у дороги. Но дедушка дал ему и Сеньке другое задание — следить, как идёт работа в поле, не остаются ли после уборки колоски на земле или в копнах соломы, не нужна ли комбайнерам срочная помощь.
В конце каждого рабочего дня Вася отвозил председателю в правление сводку о ходе уборки, о передовиках и отстающих.
Пионерка Тома Бесхатнева отвечала за выпуск двух газет. Одна называлась «Молния», потому что с молниеносной быстротой давала разные срочные сообщения об уборочной. Вторая — «На крючок» — выходила с рисунками, где в смешном виде изображались бездельники и неумехи.
Самой Томе, конечно, было не управиться сразу с двумя газетами. Ей помогали Сенька и Вася, а еще бригадный учётчик с комсомольским значком на груди. Он-то лучше всех знал, кто как трудится и сколько хлеба скашивается. Три раза в день — утром, днём и вечером — Тома брала у него свежие сведения и перепечатывала их на машинке. Получалась газета «Молния». Они с Васей вывешивали её на стенке полевого вагончика, чтобы каждый мог прочесть, как идёт уборка урожая.
В полдень пионеры-дозорные приезжали на полевой стан обедать. Дедушка Анисим всегда был с ними. Он внимательно читал «Молнию» и делал для себя какие-то выписки в тетрадь.
— Зачем это ты, дедушка, всё пишешь и пишешь? — спросил Вася. — Тебе учительница велела?
— Я же не школьник, — улыбнулся дедушка. — Никто мне не велел. Я сам себе такую команду дал: написать Чапаеву, как наши люди в поле работают. Спасибо тебе, Васятка, за адрес чапаевский. Теперь есть кому письма писать.
— Когда ещё это письмо дойдёт! Ты, дедушка, лучше телеграмму ему пошли. Она как молния летит!
— Так-то оно так. Но ведь телеграммы посылаются в каких-то особых случаях. А у нас пока всё нормально.
— Разве это нормально — одни хорошо работают, а другие кое-как?
— Ты, внучек, верно подметил. Не мешало бы отстающих до передовых подтянуть, потом Чапаеву написать. А что, если мы их телеграммами будем подтягивать? Пропесочим как следует, чтобы трудились — не ленились! Лихо придумал, а?
— У тебя голова, дедушка, как у нашей учительницы…
И стал дедушка Анисим с того дня диктовать телеграммы. Тома перепечатывала их на машинке и рассылала с Васей на тачанке.
Телеграммы были двух «сортов». Одни — приятные, другие — неприятные. На неприятных вверху печаталось крупными буквами: «СРОЧНАЯ, ТРЕВОЖНАЯ». Адресовалась такая телеграмма тем, кто хуже всех работал. Вася заметил: прочитает её в поле тракторист, комбайнер, шофёр либо ещё кто, уши у него сразу сделаются красными, как петушиный гребешок. Ничего приятного от таких телеграмм не жди. Да и развозить их тоже мало радости.
Иное дело телеграмма с грифом: «СРОЧНАЯ, ДВУХСТРОЧНАЯ». Прежде чем вручить Васе такую телеграмму, Тома поднимала над полевым вагончиком флаг трудовой славы. Вася получал телеграмму и мчался с ней на тачанке к победителю, вручал двухстрочное поздравление, подписанное лично председателем колхоза товарищем Морозовым: «В вашу честь мы флаг подняли, чтоб всегда вы побеждали!»
Васин отец каждый день перевыполнял норму. И Вася отвез ему уже девять телеграмм. На борту его комбайна Сенька Дед-Мороз нарисовал масляными красками девять победных звёзд — за каждую телеграмму по звёздочке! Вася гордился отцом и сам старался так выполнять свои задания, чтобы колхозники были довольны.
За эти жаркие дни Вася загорел и стал похож, как сказал отец, на настоящего «солдата хлебного фронта».
— А вот эту телеграмму, — сказала однажды Васе Тома Бесхатнева, — товарищ Морозов просил срочно доставить в село. Улица и номер дома там указаны. Спеши!
Вася не стал рассматривать адрес. Прыгнул в тачанку и галопом погнал лошадь. И, лишь подъезжая к селу, раскрыл телеграмму, чтобы узнать, на какую же улицу сворачивать.