— Взбредёт же в голову! — вздохнула учительница. — Даже первоклассники не поступают так глупо.
— И вовсе я не по глупости, — оскорбился Влас. — И вовсе это не умственная зарядка…
— Сам же говорил, — сказал Тараска. — И нас научил. А теперь отпираешься…
— Мало ли что говорил!..
— Он действительно не виноват, — подтвердил Боря Саблин и опустил голову. — Это всё я…
— Не наговаривай на себя лишнего! — выкрикнул Тараска. — Ты с нами в сугроб не лазил.
Боря продолжал твердить своё:
— Моя вина. Признаюсь. У Маковкина задачки не получаются. Он говорит: «Помоги, Борька!» И лезет в тетрадь списывать. Я говорю: «Решай сам». А он сам не может. Подарил мне футбольный свисток. Я ему: «Ишь какой хитрый! За один свисток на тебя ишачить. Слишком легко тебе». Он говорит: «Придумай любое наказание». Я ему: «Ладно, так и быть… Будешь, — говорю, — добывать задачки со дна сугроба. Я утром засуну палкой шпаргалку поглубже в снег, а ты ищи её». Вот он и искал вверх ногами… Моя вина. Это я погубил его здоровье…
На задней парте громко чихнул Тараска Котов.
КАКОЕ СЕГОДНЯ ЧИСЛО?
В субботу родители, как известно, не работают. А в третьем «А» в этот день отменили последний урок.
— Ура! — закричал Влас Маковкин и радостно стукнул спою одноклассницу Соню Углову портфелем по затылку.
Эту сцену застала Анастасия Ивановна и очень рассердилась:
— Что за хулиганские выходки! Останешься, Маковкин, после уроков. Нам надо с тобой поговорить…
О чём говорилось в учительской, никто, конечно, не слышал.
Влас вышел из школы бледный и злой. Сам себя бил портфелем и приговаривал:
— Так и надо! Так и надо!
— Самоизбиением занимаешься? — ехидно спросил Глеб Горошин.
— Какое сегодня число? — вместо ответа спросил Влас.
— Тринадцатое!
— Я так и знал! — Влас размахнулся и со всей силой саданул себя портфелем по коленке. — Никудышное число! В прошлое тринадцатое три двойки словил и меня оставили после уроков. А сегодня весь день вверх тормашками полетел… Надо из всех календарей повыдергать цифру тринадцать!
— А что толку! У себя выдернешь, а в учительском календаре останется. Дни друг через дружку не перепрыгивают.
— Спасу нет от тринадцатого числа! Как с ним бороться?
— Попробуй обхитрить…
— Обхитришь его, как же! В каждый календарь забралось и людям настроение портит.
А ты заранее готовься к тринадцатому. Следи в этот день сам за собой на всех уроках и всех переменах… Только вот хватит ли выдержки?
— Хватит, мускулы у меня как сталь. На, пощупай…
И Влас согнул руку в локте. Глеб стал искать пальцами мускулы.
— Никак не нащупаю. Кость чувствую. Она действительно твёрдая. А мускулов — никаких…
— Они затвердели, от костей не отличишь…
Чтобы не прозевать злополучное число, Влас обвел его в календаре чёрной рамкой, как траурный день. Каждое утро проверял, скоро ли оно наступит.
Тринадцатое наступило ровно через месяц. Накануне Влас даже на улицу не вышел поиграть с ребятами в хоккей с шайбой. Вместе с Глебом Горошиным они решали домашние задачки с неизвестным уменьшаемым и зубрили стихотворение Пушкина «У лукоморья».
— Если я завтра что не так начну делать, — сказал Влас, — ты, Глеб, меня за рукав дёрни. Или просто шепни: «Тринадцатое». И я сразу одумаюсь.
— Будь бдительным!
В класс Маковкин вошёл непривычно тихо, словно на цыпочках. Сел на свою парту и стал ждать звонка, подперев щёку ладонью. Вид как на портрете у писателя Чехова, который, прижав пальцы к уху, послушно висит на стенке. Только у Власа очков и бородки не хватает. И волосы торчат в разные стороны. А так — полное сходство!
— Ты сегодня какой-то задумчивый, — заметил Женя Карпов и кивнул на портрет над головой. — Как писатель Чехов.
— Отойди. Я тебе такого писателя устрою…
Бдительный Глеб дёрнул Власа за рукав.
— Да отвяжись ты! — отмахнулся Влас.
Бдительный Глеб шепнул:
— Тринадцатое же!
— Разжужжался над ухом! Я тебе не мёд, ты мне — не пчела.
— Ты что — забыл?
— Если бы забыл, Женька лежал бы на лопатках. А то, видишь, стоит на своих двоих.
И Влас, присмирев, ткнул палец в ухо и стал неподвижен, как портрет на стенке.
Мимо то и дело пробегал суетливый Тараска Котов. Он нарисовал на классной доске огромный круг и издали бросал и него грецкий орех.
— Давай, Влас, состязаться. Вот тебе орех. Пуляй в мишень.