— Гм, интересно, — хмыкнул усатый и устремил глаза к небу. — Кто бы на эту скамейку ни садился, обязательно на небо смотрит. Особенно, если двое садятся. Почему бы это, а?
Влас растерянно хлопал глазами.
— Стало быть, у тебя нет никакого свидания? — переспросил усатый. — А мне на тебя указали: «Свидание, мол, у него». Просили кое-что передать. Но если ты не тот самый…
В голове у Власа зашумело, и все мысли перемешались. Он не знал, как поступить. Лучше, конечно, ничего не говорить незнакомцу. Но тогда и он ничего не скажет. А ведь это, наверное, Лена о чём-то попросила усатого. И Влас, покраснев, смущённо признался:
— И тот самый… Лена писала в записке, что будет ровно в девять…
— Какая такая Лена? — недоуменно поднял брови усатый человек. — Тому, кого я здесь найти должен, записку писал парнишка… Нет, ты не «тот самый». Наверное, ты что-то путаешь.
— Пар-парнишка? — встревожился Влас.
— Ну да! Он только что ко мне подбегал. Твоих лет парнишка. Курносый. Всё время шмыгал носом и хихикал. «Подойдите, говорит, к однорукой статуе, там один ненормальный свидания дожидается». Я ещё поинтересовался: «А какой он ненормальный: тихий или буйный?» И он меня успокоил. «Тихое помешательство, говорит, после кинофильмов. Вообразил себя влюблённым Ромео». И просил меня шугануть того Ромео со скамейки, чтобы он штаны зря не протирал и не верил глупым запискам… Да, видно, не о тебе речь шла. Ты, пожалуй, слишком мал для Ромео. И вид у тебя вполне нормальный…
На какой-то миг Власу Маковкину показалось, что однорукая спортсменка, нависшая над ним всей своей громадиной, шевельнулась и стала опускать ему на голову свое увесистое каменное весло.
УХА ИЗ «ОП-ЛЯ»
Сидят на берегу три рыбака — Влас Маковкин, Глеб Горошин и Женя Карпов. Смотрят на поплавки и гадают: «Клюнет — не клюнет?»
Поплавки замерли. Не шелохнутся. На них уселись стрекозы.
— Стрекоза на поплавке — не жди рыбы на крючке, — сочиняет Влас.
Ему надоело сидеть молчком, и он вот уже час говорит стихами. Глеб и Женя набрались терпения на целый день. Они знают: рано или поздно рыбы заметят наживку. А Власа заедает тоска. Хотя бы один клевок! Ершам и пескарям самое время пообедать. Может, они уже пообедали где-нибудь в другом месте? Значит, теперь у рыб послеобеденный мёртвый час, и ждать их бессмысленно.
— Переняли плотвички человечьи привычки, — жалуется Влас Жене Карпову. — Огорчаешь ты меня — не клюёт твоя родня!
— Почему моя? — не понимает Женя.
— Леши, караси, плотва и им подобная братва — ты, Карпов, знаешь таковых — из семейства карповых.
— Следил бы лучше за поплавком, балабон! — ругается Женя.
— Здешней рыбёшки не хватит и кошке…
Власу смешно смотреть на горе-рыбаков. Он втыкает удочку в берег, а сам ложится на песок загорать. Поворачивается на бок, потом на спину и посыпает живот песком.
— Не рыбалка, а обман, — нежась под солнцем, декламирует он. — Карауль пустой кукан.
— А кто виноват? Трещишь как сорока. Всю рыбу испу… — Глеб не договаривает — поплавок дёргается, переворачивается и бежит в сторону.
Удочка со свистом разрезает воздух.
— Оп-ля! — восклицает, лёжа в песке, Влас и поднимает ногу. — Рыбёшке привет от старых штиблет!
На крючке трепещет маленький окунишка.
У Жени Карпова тоже клюёт.
— Оп-ля! — снова орёт Влас. — Вот это окунёк — ростом с ноготок!
— Чем лежать, — косится в его сторону Глеб, — взял бы да червей накопал. Клёв начался.
— А ерши не дураки. Для чего им червяки?
И тут сразу несколько кругов оживает на речной глади. Это играет рыба. У Глеба на крючке уже болтается остромордый щурёнок, а Женя рядом прыгает от счастья: на его лесе извивается, отсвечивая серебром, бойкая сорожка.
Влас громко приветствует:
— Оп-ля! Без особого труда тянем рыбку из пруда.
— Двое тянут, — отвечает ему Глеб, — а третий потягивается. Из твоего «оп-ля» ухи не сваришь.
Друзья едва успевают нанизывать червей на крючки — такой клёв пошёл!
— На уху теперь, пожалуй, будет! — хвастается Женя.
— И кошке останется, — соглашается Глеб.
Власа гложет тайная зависть к рыбакам. Но самолюбие не позволяет показать это. И он безразличным голосом произносит:
— Пойду проверю свой крючок, может, съеден червячок?
Влас стряхивает песчинки с живота и неторопливо подходит к своей удочке. Но что такое? Леса пружинит, не поддаётся. Удилище изгибается в дугу. Влас — дёрг, дёрг! Ни с места! На крючке что-то очень тяжёлое и упрямится изо всех сил.