— Посмотри, Воробей, мне в глаза.
Я посмотрел и ничего не увидел.
— Ты как следует посмотри. У меня глаза красивые. Правда?.
— Скажешь тоже! Глаза у тебя, как у совы. Круглые.
— Зато нос как у моей бабки. Мама сказала, что бабка в молодости красавицей была.
— То бабка. У тебя должна быть своя красота, мужская. Понятно?
— А волосы? Знаешь, какие у меня волосы — с кудряшками! Только жаль, летом отец их машинкой состригает.
— Тебя бритвой надо скоблить. Подчистую! С кудряшками ты на барана похож.
— Я же сейчас без волос. Значит, на барана не похож. Я и есть самый красивый!
В перерыв Петя первым шагнул к подоконнику. Другие ребята ещё из-за парт не встали, а он тут как тут. Схватил письмо — и в коридор. Мы за ним:
— Верни, Петька, письмо! Не то на орехи заработаешь!
А он и слушать не захотел. Тут же распечатал конверт, пробежал глазами по строчкам, презрительно хмыкнул и швырнул письмо.
Мы подняли письмо с пола и прочитали его вслух:
«Здравствуй, зазнайка!
Много на свете я видела разных хвастунишек, но таких, как ты, не встречала.
Красив не тот человек, который сам говорит об этом, а которого люди признают красивым.
Не думай много о себе и не задирай нос выше неба.
С приветом!»
P. S. Я почему-то уверена, что за это письмо ухватишься ты, Петя Кулёмин. Неужели ошиблась?
Приключение пятое
ЧУДЕСА В РЕШЕТЕ
Когда мы с Петей проходили мимо клуба, то увидели грузовую машину, у которой над кузовом возвышался огромный брезентовый шатёр.
На брезенте был нарисован кривоногий и красноносый клоун. Он смеялся во весь рот и плясал над разноцветными буквами ЦИРК. Буквы подражали клоуну — плясали вкривь и вкось.
— Я однажды вот с таким же наклоном диктант писал — и кол словил. Несправедливо, — сказал Петя. — Хорошо, когда буквы пляшут. Обхохочешься. — И Петя засмеялся: — Ха-ха-ха…
— Смешинка напала? — спросил я. — В цирке потому буквы кувыркаются, что там медведи и люди пляшут. В классе плясать запрещено. Вот нас и заставляют писать по линейке.
— Ты мне зубы не заговаривай. Много понимаешь! В цирке вовсе не пляшут. Там прыгают до потолка и выше. А ещё женщин пополам перепиливают. Я книжку про волшебника Кио читал.
— Интересно бы посмотреть!
— Пойдём и посмотрим. Сегодня вместо кино — цирк. Уже билеты продают.
Цирк нам обоим понравился. Особенно фокусник, Людей он, правда, не пилил. Зато проглатывал, как галушки, белые шарики, затем ловко вынимал их из ушей и даже из носа.
— Я получше фокус знаю, — похвастался Петя. — Обалдеешь!
В школу утром Петя пришёл с решетом — тайком стащил у матери. В решете лежали белые конверты. В конвертах — чистые бумажки.
— Уважаемая публика! — обратился Петя к ребятам. — Перед вами чудо-решето. Оно помогает мне читать чужие мысли. На чистой бумажке напишите свою мысль, если она у вас есть, и запечатайте в конверт. А я, не распечатывая, отгадаю.
— Вот ляпнул! — зашумели ребята. — Врёт и не краснеет. Как Мюнхгаузен.
— Когда это я врал? — возмутился Петя. — Всегда одну только правду говорю. Пишите свои мысли!
Мы решили поиздеваться над Петей. Каждый взял по конверту. Стали писать что придёт в голову. Во время большой перемены запечатали письма и бросили их в решето.
— Итак, уважаемая публика, чудо начинается…
Петя вытащил из решета конверт, положил его себе на голову, забормотал непонятные слова:
— Карлы-берды, берды-бурда… — Его глаза таинственно смотрели в потолок. — В письме, которое на моих волосах, говорится, что я слабак и что меня легко можно заткнуть за пояс.
Петя распечатал конверт, пробежал глазами письмо и грозно насупил брови:
— Кто сочинил такую глупость? А ну покажись?
Никто, конечно, не отозвался. Автор остался неизвестен. Тогда Петя взял из решета ещё одно письмо, закрыл им свою макушку:
— Карлы-берды, берды-бурда… Эту записку подписала Зина Синицына. Она пишет: «Тебя, Петька, сегодня спросят по арифметике. Вот будет фокус!»
Зина Синицына вскочила с парты, завизжала от радости:
— Угадал! Непостижимо! Чёрная магия!
Мы все были потрясены. Фокусник смотрел на Зину встревоженно:
— Откуда знаешь, что меня спросят? Александр Фёдорович говорил? Да?
— Я просто выдумала.