Здания, в которых была размещена финчасть, располагались буквой «П» и имели только один въезд и два входа для сотрудников. Все окна первого этажа были специально замурованы, и комплекс зданий представлял собой небольшую крепость. Начальника финчасти генерал-майора Хельмута Аюнгера уже не было на месте, а вот его заместитель подполковник Георг Рауш был вынужден задержаться – список доставленного груза изумлял своим разнообразием.
Вообще-то доставка ценного груза отдельной зондеркомандой в финчасть группы армий выбивалась из общего порядка сдачи захваченных у противника ценностей. Обычно отдельные зондеркоманды сдавали захваченное ими под расписку в финчасть айнзатцкоманды, но дело было уже к вечеру, и чем-то недовольный командир зондеркоманды объяснил, что финчасть айнзатцкоманды Б уже закрыта, а они должны срочно сдать груз на хранение и отбыть на следующее задание. Документы у оберштурмбаннфюрера были в полном порядке, и подполковник, скрепя сердце, приказал впустить грузовики и бронетранспортеры во внутренний двор финчасти.
В декабре темнеет очень быстро, а русская зима здорово отличается от мягкой зимы родного фатерланда. Может быть, именно поэтому никто так и не обратил внимания на то, что один из грузовиков зондеркоманды свернул к тому самому особняку, в котором собиралась теплая компания генералитета группы армий «Центр».
Грузовик был загружен великолепным французским коньяком и русской водкой еще довоенного розлива, а у сопровождающего столь необычный груз обер-лейтенанта присутствовали все сопроводительные бумаги. Так что грузовик спокойно проехал через тройное кольцо оцепления и остановился на заднем дворе старинной барской усадьбы.
Приехавший обер-лейтенант, забрав портфель с бумагами, не спеша вылез из кабины грузовика и направился в соседнее здание. Водитель, заглушив двигатель и помахивая пустым ведром, убрел за водой, да так и не вернулся. Видимо, завис в казарме комендантской роты.
Словом, этих двух персонажей скучающие часовые больше никогда не увидели, а впоследствии так и не вспомнили. Впрочем, и вспоминать в общем-то было некому – единственный оставшийся в живых часовой умер от страшных ожогов чуть более чем через двое суток.
Дело в том, что в двадцать один час десять минут центр Минска был подвергнут сильнейшему авиационному налету, стершему с лица земли особняк, в котором генерал-фельдмаршал Эрнст Буш награждал особо отличившихся офицеров группы армий. По самым скромным подсчетам, погибли более четырехсот генералов и старших офицеров Люфтваффе, Вермахта и Панцерваффе[9]. Самого генерал-фельдмаршала в том хорошо прожаренном фарше, в который превратились высокопоставленные защитники «Великого Рейха», достоверно опознать так и не удалось.
Пострадал практически весь центр города – русские использовали до сих пор не применяемые ими бомбы большой мощности. Видимо, в комплекс зданий финчасти попала одна из таких бомб – здания были не только разрушены почти до основания, но и полностью выгорели.
Конечно! А как бы они не выгорели? Три трехтонных грузовика с напалмом и грузовик со взрывчаткой. Таким количеством «адского огня» при желании ленинградский Эрмитаж можно было бы спалить.
Ничего не подозревающую охрану разведчики спецгруппы НКВД вырезали ножами. Взвод немецких тыловиков и взвод осназовцев НКВД – это два абсолютно несопоставимых подразделения. Два с лишним десятка тыловых офицеров тоже ничем своей погибшей охране помочь не смогли.
Главное было не только взять несколько грузовиков немецких и советских денег. Помимо денежного довольствия солдат, офицеров и генералов группы армий еще с сорок первого года в подвале финчасти хранилось два миллиона девятьсот двадцать семь тысяч рублей, одна тысяча семьсот двадцать девять килограммов золота в изделиях и слитках и двадцать восемь ящиков с музейными экспонатами.
Причем ни про рубли, ни про золото, ни тем более про музейные экспонаты мы ничего не знали. Они пошли приятным, но весьма весомым бонусом, ради которого пришлось захватывать на улицах Минска еще четыре грузовика.
Вроде бы нелогично, что музейные экспонаты лежали в подвале финчасти, но если вспомнить о том, что во время Великой Отечественной войны только в нашей стране немцы ограбили более пятисот музеев, то все становится на свои места. С золотом и советскими деньгами тоже объяснимо – группа армий «Центр» захватила огромное количество сбербанков и государственных учреждений и соответственно бумажных денег и золота.