***
Как бы он хотел навсегда забыть об этом месте. Каждый раз, когда он появлялся на пороге Малфой-менора, дом казался ему всё более мрачным. Словно невидимая глазу тень медленно пожирала его изо дня в день.
Обрамленная кустами дикой ежевики дорожка, по которой он шел, резко повернула, превращаясь в широкую подъездную аллею, украшенную с обеих сторон идеально ровной живой изгородью. В ее конце в сгущающихся сумерках (а ведь было всего-то пять вечера!) черной преградой возвышались кованные ворота. При его приближении створы бесшумно распахнулись, давая понять Северусу, что его ждут.
Парадные двери распахнулись также сами собой, и Снейп оказался в просторном, богато убранном вестибюле. Дорогой ковер скрадывал шум его шагов, пока он торопливо шел к высокой деревянной двери с бронзовой ручкой. На этот раз дверь сама не распахнулась, и Северусу пришлось приложить усилие.
В центре гостиной стоял длинный стол, за которым восседали одетые в черной волшебники и волшебницы. При появлении Снейпа их тихие голоса смолкли, а взгляды обратились к вошедшему.
— Ааа… Северус, — прошелестел тихий холодной голос. — Мы ждали тебя. Прошу, проходи.
Обладатель голоса сидел во главе стола, в глубоком кресле, бросавшем тень не его бледное лицо. И лишь глаза горели красным в полумраке. За его спиной ярко горел камин, языки пламени окрашивали комнату в красное, отчего создавалось впечатление, что здесь повсюду кровь.
Повинуясь плавному движение его руки, Северус занял единственное свободное место за столом.
— Итак? — обратился к нему Волдеморт.
— В штаб-квартире Ордена Феникса Гарри Поттера нет. Дамблдор опасается притязаний мисс Лестрейндж на дом ее семьи. Поэтому его прячут у одного из членов Ордена. Мне пока не удалось узнать у кого именно. Как мы и говорили ранее, полагаю, это Чарльз Бегшинс. Он недавно вступил в Орден, о нем мало что известно, кроме того, что он сильный волшебник и старый друг директора Хогвартса.
— Не такой сильный, как ты думаешь, — осклабился в змеиной ухмылке Волдеморт. — Впрочем, давайте спросим у него самого.
Он величественно взмахнул рукой, и двое пожирателей смерти, что сидели с краю стола молча вышли. Через несколько минут они вернулись в комнату, волоча за собой тихо поскуливающего мужчину. Его короткая седая борода превратилась в багровый клок, лицо, изуродованное и покрытое запекшейся кровью, едва можно было узнать.
— В доме мистера Бегшинса Гарри Поттера не нашли, — спокойно проговорил Волдеморт. — Однако, дом был защищен мощными заклинаниями.
— Его могли увести оттуда раньше, чем мы туда нагрянули, — зло выкрикнул один из пожирателей смерти, но тут же стушевался и, втянув голову в плечи, умолк.
— Ценный комментарий, Синклер, — даже не взглянув в сторону своего последователя, произнес Темный лорд. — Но, возможно, так оно и было. Давайте спросим у мистера Бегшинса.
Лежащий на полу мужчина перестал стонать, съежившись, словно в ожидании удара. Волдеморт взмахнул палочкой, и тело волшебника взмыло в воздух, по нему словно пробежала судорога, и оно распрямилось, явно против воли его владельца. Наполненные ужасом глаза метались от одной молчаливой фигуры к другой, пока не замерли на Снейпе.
— С…Северус… — прошептал старик. — Дамблдор доверял тебе…
Снейп почувствовал на себе взгляд Волдеморта, но ни единый мускул на его лице не дрогнул.
— У меня всего один вопрос, — отведя взгляд от своего слуги, проговорил Темный лорд. — Где. Гарри. Поттер.
— Черта с два я вам скажу, — оскалился в кровавой улыбке Бегшинс. — Я верен своему слову. Вам не найти мальчика.
— Пожалуй, — растягивая слова, прошипел Волдеморт, вновь неторопливо поднимая палочку, — позволю себе не согласиться. Боль многим развязывала языки. Посмотрим, насколько Вы стойки, мистер Бегшинс.
С кончика его палочки сорвался яркий луч, и тело висящего в воздухе волшебника исказила страшная судорога. Комнату огласил нечеловеческий крик боли…
В доме царила тишина. Тихо прикрыв входную дверь, Северус осторожно направился к лестнице, стараясь, чтобы половицы под ним не скрипели. Не хватало еще перебудить всех в доме в столь поздний час.
Он чувствовал себя вымотанным, обескровленным, словно это его пытали часы напролет. Перед глазами всё еще стояло изуродованное болью лицо Бегшинса. Он не сломался, сдержав данное Дамблдору слово. И поплатился за это жизнью. Он боялся смерти, это было видно по глазам, но Орден не предал, до последнего играя роль, отведенную ему Дамблдором. Вот только в планы директора Хогвартса не входила гибель его друга, всё вышло случайно. Синклер, один из пожирателей смерти, со своими дружками нагрянули в дом Бегшинса прежде, чем тот успел уйти. Непозволительный промах, стоивший ему жизни.
Теперь Волдеморт считает, что Поттера переправили в другое место, и поиски начнутся заново. Северусу вновь было поручено выяснить местоположение Мальчика-который-выжил. Но по крайней мере теперь есть шанс протянуть поиски до конца лета, когда Поттер окажется в Хогвартсе. Можно только представить, как зол будет Темный лорд.
Синклер приложит все силы, чтобы услужить своему господину. Будет землю рыть носом, лишь бы найти след мальчишки. Впрочем, как и остальные пожиратели.
Все, кроме него, Северуса. Будь его воля, он бы постарался оказаться как можно дальше от всего этого. Забыться и начать жить заново. С чистого листа. И чтобы рядом был кто-то, кому он не был бы безразличен.
Проходя мимо гостиной, он машинально заглянул в комнату и невольно замер, удивленно приподняв брови. Льющийся сквозь незашторенное окно лунный свет освещал изящную женскую фигуру. Длинная, в пол, ночная сорочка, поверх которой накинут клетчатый халат — в этом Минерва оставалась неизменной. Она спала, полусидя в кресле. На кофейном столике рядом стояла недопитая чашка чая и лежала книга, какая-то местная беллетристика (Северус никогда не понимал, как можно читать подобную чушь).
Осторожно приблизившись, он несколько минут рассматривал спящую коллегу. Ее нельзя было назвать красавицей. Во всяком случае, в том смысле, какой мужчины обычно вкладывают в это понятие, когда говорят о женщинах. Никаких пышных форм или кукольного личика. Но было в этой женщине нечто, что заставляло сердце в груди убыстрять свой темп всякий раз, когда он ловил взгляд ее серьезных и всё же необычайно теплых глаз, слышал строгий голос, в котором всё равно угадывались мягкие бархатистые переливы. Изящество ее хрупкой фигуры удивительным образом сочеталось со скрытой силой и аристократической грацией, наполняющими каждое ее движение. Почему он прежде ничего этого не замечал, ведь они столько времени провели бок о бок под одной крышей в Хогвартсе? В ней всё это было всегда. Он слепец и глупец. Не увидел. Не распознал. А теперь она думает, что всё дело в кольце. Но ему плевать на него. Он хоть сейчас готов снять его с ее тоненького пальчика и выбросить куда подальше, чтобы доказать — ему нужна не ее молодость, а она сама.
Они во многом похожи. Оба потеряли любимых. Оба преданы своей работе. И Дамблдору, между прочим. Оба держат себя в строгих рамках, которые на удивление легко рухнули, стоило им оказаться в непривычных для себя условиях.
Он злился. Сперва на нее — за то, что отвергла его, даже не дав объясниться. Затем на себя — за то, что отступил так легко. Он смотрел на нее, и чувства внутри вновь закипали. И так трудно обуздать их. Прежде лишь одна девушка способна была вызвать в нем столь сильную бурю эмоцией. Ему казалось, с ее смертью он утратил эту способность. Любить. А теперь грудь вновь сжигает изнутри. И нет сил сносить и дальше это сладостное томление, разливающееся по организму подобно яду, отравляя разум и затуманивая сознание.
Его рука сама собой накрыла хрупкую женскую ладонь, мирно покоящуюся на широком подлокотнике кресла. Минерва в тот же миг встрепенулась. Мгновение она, кажется, не могла понять, что происходит, но затем сонный взгляд ее зеленых глаз обрел ясность.