— Однако вкусно было.
Тедди, наоборот, долго пережёвывал во рту мягкий восковой комочек, сглатывая только сладковатую слюну. А Коала, как обычно, достала из сумки свой флакончик с эвкалиптовыми каплями, поразмыслила… да и убрала его обратно. Мёд вкусный, не надо его заедать. Наверное, коалы всё-таки тоже в чём-то медведи.
Камень, который упал с неба
— А ну, навались! Раз, два — взяли! Эх-х!..
— Крепко сидит!
— А ну-ка, с другой стороны возьмёмся. Налегли!! Ух-х!!!
— Не поддаётся…
— Ладно, передышка.
Три медвежонка устало прислонились к шершавому валуну, обросшему разноцветными лишайниками. Лохматый рыжий медвежонок приник спиной к нагретой солнцем стороне, белый медвежонок — к прохладному тенистому боку, а чёрный медвежонок устроился между ними.
— А может, ну его, этот камень? — спросил белый. — Лежит, ну и пусть себе лежит.
— Да, Бхалу, в самом деле, зачем мы переворачиваем камни? — поддержал чёрный.
Лохматый Бхалу в ответ пожал плечами:
— Ну-у-у… Папа учил, что все камни надо переворачивать. Тогда и лапы будут сильными, и что-нибудь вкусненькое найдёшь. Личинок или ящерицу.
— Что такое «ящерица»? — не понял белый Умка.
— Ну-у, такая маленькая, прыткая, с хвостом.
— Мышь, что ли?
— Нет, не мышь. Если поймаем, тебе понравится.
Бхалу вздохнул, нежась на солнышке, закусил стебелёк ромашки и сощурился. Хорошо, когда тепло и спокойно. Послышалось басовитое гудение Бхалу приоткрыл глаз и увидел, что на ромашке у него под носом тяжело покачивается шмель, весь перепачканный жёлтой пыльцой.
— Привет, братец, — сказал ему Бхалу сквозь зубы (чтобы ромашка не выпала). — Ты не бойся, я тебя не съем.
— Сам будь здоров, — ответил шмель и полетел на другие цветы.
Шмелям не до разговоров: дела. Бхалу отправил ромашку в рот и улыбнулся. Он уже знал, что шмелей есть невежливо. Ведь шмели — это маленькие крылатые медведи: мохнатые, толстенькие; басистые, бесстрашные, тоже любят цветы и умеют помаленьку добывать мёд.
— Ну что, ещё разок попробуем, со свежими силами? — предложил чёрный медвежонок Тедди.
— А может, его сначала надо подкопать с краю? — вслух подумал Бхалу. — Интересно, глубоко он там сидит?
— Глубоко, глубоко! — послышался писклявый голосок, и на камень вскочил рыжий зверёк с пёстрой спинкой. — И копать нечего, зря только испачкаетесь.
— О! Это ящерица? — спросил Умка.
— Это белка! — сказал Тедди. — Только хвост куцеват.
— Нормальный хвост, — обиделся зверёк и встал столбиком. — Какая я тебе белка? Я Евражка, суслик. И это мой камень.
— Почему это твой? — сказал Бхалу и попытался схватить Евражку, но зверёк словно исчез под его лапой и тут же возник чуть в стороне.
— А потому это. И ни за что тебе его не откопать: он в землю по пояс ушёл, потому что с большой высоты упал.
— С высоты? — Медвежата подняли глаза вверх. На синем небе кудрились белые облака и не было никаких камней. — Разве камни летают?
— Если вы меня ловить перестанете, я расскажу, — ответил Евражка. — Уберите лапы.
Медвежата спрятали лапы за спины и приготовились слушать.
— Видите вон тот огромный Вулкан? Так вот, раньше его там не было, а был он совсем в другой стороне, во-он там.
— Ещё скажи, что ты его на себе перетащил, — съехидничал Тедди.
Евражка надул щёки и замолчал, скрестив лапки на груди.
— Рассказывай, рассказывай, — сказал Бхалу. — Он больше не будет перебивать.
— Последний раз прощаю, — строго предупредил Евражка. — Так вот, Вулкан сидел во-он там и сидя спал. А у подножия Вулкана жили евражки, много-много евражек. Они там рыли норы, бегали, играли и ради озорства щекотали Вулкану пятки.
— Хи-хи! — вскрикнул Бхалу (это Тедди пощекотал ему пятку).
Евражка досадливо поморщил нос, но продолжил рассказ:
— Щекотали, щекотали и дощекотались до того, что Вулкан проснулся, рассердился, зарокотал, так что вся земля задрожала, и стал швыряться в евражек камнями — и такими, как этот, и ещё больше, да притом горячими. Камни летели с воем и с дымом, падали с грохотом; какой в земле завязнет, а какой вдребезги разобьётся. Страх и ужас! Наконец всю округу Вулкан усеял камнями, но евражек меньше не стало — мы ведь юркие, от любого камня увернёмся. Застонал тогда Вулкан, встал с земли и тремя огромными шагами перешёл на другое место. Где ногой наступал — маленькое озерко появлялось. А где раньше сидел — там большое озеро разлилось, и пришлось евражкам всё-таки переселяться, другие норы себе копать. Теперь Вулкан на новом месте сидит и снова дремлет, но уже не таким крепким сном, иногда вздрагивает — это ему евражки снятся… Эх, заболтался я с вами, а у меня дела. Пока! — Евражка в одно мгновение соскочил в траву и исчез под камнем.