— Ладно-ладно, Америка за меня отомстит.
Умка добродушно пожимал плечами: он сомневался, что вот сей час из-за куста выйдет разгневанная Америка.
Что же касается рыжего Бхалу, то с ним бороться следовало осторожно. Хоть и был он ростом поменьше, но мог впасть в боевое неистовство: вскочить с рёвом на задние лапы и хлестать вокруг себя страшными когтями, не глядя куда, забыв, что это не битва с тиграми, а медвежоночья игра.
Панда редко вплеталась в мальчишескую кучу-малу. А Коала так и вовсе никогда.
(Нельзя сказать, что коалы вообще не дерутся, бывают и схватки — но то молодые парни спорят за прекрасную сумчатую невесту, а ведь не бабушки же.)
Но за поединками Коала наблюдала с интересом и всегда болела за Умку. А сильный Умка чаще других возил на себе бабушку — добрую, тёплую и мягкую.
Иногда Аксинья Потаповна отправлялась купаться и оставляла Коалу под защитой полярного медвежонка. Тогда Бхалу и Тедди играли без него, а Умка с Коалой вели неспешную беседу.
Пролетали с севера на юг гуси, выстроившись в небе уголком.
— Наши, — сказал Умка. — Говорят, будто гуси на зиму уводят солнце на юг. А весной гонят его обратно.
— А я знаю, где зимует солнце, — сказала Коала. — Далеко-далеко, дальше самой Австралии, есть южный полярный край — Антарктида. Там всегда холодно, вечные толстые льды. Как раз в декабре, когда у вас на севере ночь, над Антарктидой солнце вообще не заходит. И на прибрежном льду толпятся пингвины.
— Какие они из себя, пингвины?
Толстые птицы с чёрными спинами, летать вообще не умеют, крылышки короткие. Зато хорошо плавают, ныряют в море за рыбой.
— А как же они улетают на зимовку? — спросил Умка.
— Они не летают, — повторила Коала. — Большие пингвины прямо в Антарктиде зимуют, а маленькие плывут зимовать к нам, в Австралию. От них я всё и знаю.
— А в той Антарктиде медведи водятся?
— Нет, никаких зверей, — покачала головой Коала. — Только пингвины.
— Эх, мне бы туда, в Антарктиду, — мечтательно вздохнул Умка. — На пингвинов поохотиться.
Коала засмеялась:
— Нет, наш мир специально так устроен: умки отдельно, пингвины отдельно. Или остались бы от пингвинов пух да перья. А ведь они такие симпатяги.
Умка прикрыл глаза — пусть нельзя попасть в Антарктиду, но помечтать-то никто не запретит.
И тут внезапный сильный толчок опрокинул мечтателя на траву. «Тедди!» — сообразил Умка. А это был не Тедди! Вскочив, Умка увидел на дереве большущую лохматую зверюгу, а выше — уже почти на самой верхушке берёзы — маленькую серую Коалу. И как ей хватило проворства так быстро взобраться наверх!
— Держись, бабуля! — рявкнул Умка и высоко подпрыгнул, стараясь ухватить Росомаху за хвост.
Та лишь подобрала хвост и усмехнулась:
— Учись по деревьям лазить, белый врангелевец!
Тут она была до обидного права: Умка совсем не умел карабкаться по деревьям. Он допрыгивал до нижней ветки, нелепо болтался, обдирая кору задними когтями, потом неизбежно срывался и падал в траву. А Росомаха знай поднималась всё выше и выше.
— Мечта сбывается, — приговаривала она, облизываясь. — Австралийская дичь с доставкой на дом!
Бабушка Коала съёжилась комочком на тонкой ветке и ничего не отвечала. В Австралии нет хищников, которые лазили бы по деревьям, и защиты против них у коал не предусмотрено.
— Держись крепче, бабуля, — снова крикнул Умка и принялся изо всех медвежьих сил трясти берёзу.
Дерево закачалось, зашумело вянущей листвой. Росомаха судорожно вцепилась в ветви:
— Ну ты, медведь, потише, баб-ку уронишь!
Как бы не так! Бабушка Коала выбрала момент — и невиданным прыжком перескочила на другую берёзу!
На шум подоспели Тедди и Бхалу. Они очень удивились: никто и не знал, что росомахи могут лазить по деревьям.
— А может, ну её? — спросил Тедди.
— Нет, не «ну»! — возразил Умка. — Она чуть нашу бабулю не слопала!
— Ах так?! — возмутились Тедди и Бхалу и стали раскачивать берёзу с троекратной силой.
Положение Махи-Росомахи было незавидное.
— А ну, брысь, пацанва! — рычала она. — А то ведь я сейчас спущусь — полетят клочки по закоулочкам!
— Спускайся, спускайся, — поманил когтистой лапой Бхалу. — Чьи ещё клочки полетят!
Отчаявшись, Маха решилась повторить прыжок Коалы, но ветка под её тяжестью сломалась, и зверюга с шумом и треском полетела вниз. Растянулась плашмя, но тут же подскочила и помчалась прочь от погони, огрызаясь на бегу.