Через минуту в Замок покаяния ввалился громадный рогатый зверь. Он ухнул, сломался напополам и стал Михаилом Сергеевичем Зотовым и двумя банкетками.
Банкетки эти знал весь лагерь. Они были новенькие, с мягкими сиденьями и стоили сумасшедших денег. «Маяк» в смысле мебели жил довольно демократически: железно-деревянные стулья, крашеные лавки зотовской работы, железные, так называемые «панцирные», кровати. И вот перед второй сменой по настоянию Олега Семеныча было куплено пятнадцать штук этих банкеток.
Теперь все удивленно смотрели на Мишу, потом — внимательней — на банкетки… В середине каждая из них была располосована, потом аккуратно зашита. В результате остались как бы шрамы, похожие на зигзаг молнии или на латинскую букву «зет».
— Где они были? — спросил начальник и нахмурился.
— В столовой я их увидел, — ответил Зотов.
— А я говорила, — Аня потрогала шов, — не надо нам покупать дорогую мебель.
— Ну… покупать ребятам грошовую мебель тоже не выход, — хмуро сказал начальник, и Аня покраснела.
— Я убрал их, — сказал Миша, — потому что…
— Ты правильно сделал, Миш. Драни в лагерных помещениях стоять не должно. — Начальник кивнул. Но лицо его оставалось всё таким же хмурым. — В общем, какие будут мысли?
Он посмотрел на Валерию Павловну, на Лерку, с которой он проработал бог знает сколько лет… Ему хотелось, чтобы то странное предложение, которое пришло ему в голову, исходило не от него. Встретился глазами с доктором. Тот чуть прищурился и неожиданно кивнул. Неужели понял?
— Вы меня только простите, Михаил Сергеевич… — Это заговорила Ольга Петровна. — По-моему, швы надо распороть. Надо сделать как было.
— Я тоже так считаю, — сказала Валерия Павловна.
Начальник улыбнулся и подумал: а ведь это и значит единомышленники — единый ход мысли!
— А я не очень согласна. — Аня снова провела рукою по шву. — Это не этично… Но даже оставляя в стороне Мишкины старания… извини, Миш… здесь же будут дырочки от ниток… Ребята сразу поймут!
— Это, конечно, накладка. — Начальник кивнул. — Ну… выкрутимся как-нибудь!
— Да к чему это?.. Вы тоже за то, чтобы распороть?
— Обязательно! — Начальник встал, но, почувствовав излишнюю торжественность своего жеста, мотнул головой и сел. — Нам не надо бояться происшествий. Не надо их замазывать. Чем больше происшествий, тем лучше: есть на чем расти.
— Ну, это тоже, знаете…
— Ничего-ничего! Уж пусть происшествия будут в «Маяке», чем потом — в жизни.
— Значит, что же вы предлагаете, Олег Семенович? Общий сбор дружины? — спросил Люся Кабанова.
— Да. Причем «Открытый Микрофон»!
— Я думаю, — сказала Ольга Петровна, — надо хотя бы попробовать сейчас выяснить… кто это мог сделать.
Олег Семеныч собрался было что-то сказать, но не сказал. Сидел с таким растерянно-сосредоточенным видом… Не хотелось ему сейчас доискиваться. Но в то же время он не мог этого сказать — стеснялся… «Если надавлю сейчас, я, конечно, своего добьюсь. Но какая же это будет демократия?..»
— Ну чего мучаемся? — сказал доктор. — Давайте попробуем. Если найдем, завтра легче будет. Как, Олег?
Андрей Владимирович впервые за все время произнес слово. Единственный во всем лагере человек, который звал начальника по имени и на «ты».
«Да не нужен мне «преступник», — думал начальник, — не будет нам завтра от этого легче. Надо, чтоб все по-честному. Вы не знаете, и мы, взрослые, не знаем. А знает только один человек, тот, который сделал. А иначе получится инсценировка!»
— Ну так у кого какие есть идеи? — спросил доктор. — Кто этот мальчишка?
— Почему обязательно мальчишка? — подняла плечо Аня. — В наше время такое и девица может сделать… Назло.
— Нет, мальчишка, — улыбнулся доктор. — Третий-четвертый отряд. Пятый просто мал для таких дел. А второй и первый взрослы. Хотя второй я не исключаю.
— Да как вы узнали, Андрей Владимирович? — удивилась Люся Кабанова.
— А что, неплохой ребус, — улыбнулся начальник. — Я согласен. Третий или четвертый отряд. Я бы даже сказал, третий!
— Ну вот, обязательно третий! — обиделась Люся.
— Кончайте вы загадки, Андрей! — сказала Валерия Павловна.
Доктор провел пальцем по шраму на банкетках. Они были, как мы помним, одинаковы.
— Видишь: «зет». Знак Зорро. А это фильм как раз для третьеотрядников!
— И для усатых докторов, — заметил бородатый Миша.
— Ой! — сказала Люся. — Я все знаю. Я видела у своего пионера, Жени Тарана, такой железный нож с длинным лезвием.