Пробуждение далось мне как никогда тяжко. В голову лезли всякие непрошенные мысли, которые, однако, никак не способствовали бодрости.
В начале двенадцатого в номер постучались. Знаете, за всю свою жизнь я начиталась довольно много детективов. По этой причине сейчас я постаралась подкрасться максимально аккуратно, чтобы если за мной и пришли бандиты, то они не узнали, что я прямо под дверью.
Моя дурость спала, только когда в глазке я увидела знакомое, можно даже сказать родное, лицо.
— Доброе утро. — встали мы, в прочем, как и поздоровались, я думаю, одновременно. Только почему-то Макс за это время уже успел посвежеть, а по мне будто каток проехался.
— Это все потому, что ты постоянно пропускаешь завтрак. — словно прочитав мои мысли, засмеялся он и потрепал меня по волосам. — Пойдем в кафе, я безумно голоден. — поторопил.
Я же, с сомнением оглядев свой слишком непотребный внешний вид, замялась.
— Ань, извини конечно, — перебил мои размышления сосед, — но всем абсолютно все равно, как ты выглядишь, а я тебя уже видел.
— Ладно, уговорил. — проворчала я, практически на ходу заплетая волосы в низкий хвост. Как же хорошо, что Дина уговорила меня осветлиться! Главное, теперь после возвращения все-таки не рубануть каре.
Завтрак прошел в более напряженной обстановке, чем обычно. Оно и понятно: мы зачем-то всеми силами старались оттянуть неизбежное, и этим создавали неловкость.
Признаться честно, я даже почувствовала некоторое облегчение, когда мой чемодан был погружен в багажник и мы сели в салон.
«Будь уверена, все пройдет, когда самолет уберет шасси» — неустанно твердила себе я.
Но вот мы вошли в стеклянный терминал аэропорта, и внутри все запульсировало с утроенной силой. Никто из нас не был способен шутить или вещать о каких-нибудь глупостях. Рука в руке, мы просто встали друг напротив друга и сцепились долгим, пронзительным взглядом. В нем искрило слишком многое: страх, боль, надежда, разочарование, трепет и нежность.
В какой-то момент Макс не сдержался и поцеловал меня. Так, как никогда до этого. Мы окончательно прощались, и это было слишком очевидно. Горькое, терпкое, но такое вожделенное слияние губ.
— Люблю тебя за то, что не нужно лишний раз объяснять, что, как и почему. — его признание прозвучало так чисто и откровенно, что я даже задумалась, не послышалось ли мне.
Мы не обсуждали, кто из какого города, какие наши фамилии и отчества, сколько нам лет. Мы не стали обмениваться телефонами или страничками в социальных сетях, мы не сделали никаких совместных селфи на память. У нас останутся только совместные воспоминания: такие тёплые, ценные и сумасшедшие.
И вот этот выбор — это сознательный выбор нас обоих. Тогда почему так гадко на душе?! Почему сердце клокочет так отчаянно, будто безвозвратно теряет близкого себе человека?
Так и не сказав друг другу «прощай», мы просто разошлись в разные стороны. Говорят, долгие расставания всегда переживаются труднее. Самолёт взлетит, и меня обязательно отпустит! Пожалуйста…
Вот только стюардесса проинструктировала пристегнуть ремни, а душа и тело все еще рвались назад к трапу, чтобы обнять того, кто скорее всего уже подъезжал на такси к отелю…
Глава 10
Допив, кажется, сотую за сегодня чашку крепчайшего кофе, я выключила компьютер и обернулась к окну. Дождь и черные непроглядные тучи — за последние пару недель это единственная погода, которую я наблюдаю.
В прочем, больше минусов в своей жизни в Санкт-Петербурге я так и не обнаружила. Ведь мне даже позволили перевезти Ваську на служебную квартиру. Дела у компании идут лучше некуда: новые спонсоры, свежие идеи и правила — коллектив постоянно находится в приподнятом настроении.
С графиком мне тоже сильно повезло — так как начальство у меня осталось то же, было гораздо легче договориться об относительно гибком графике, чтобы я могла совмещать офис и репетиторство.
Уже восемь вечера, на работу я сегодня приехала к семи утра, и последний час, если честно, мало чего соображаю.
Решено, домой! Под одеяло, вытянув ноги: есть пасту и пить чай. Быстро покидав в сумку разбросанные за день по кабинету вещи, я
сменила туфли на сапоги, надела пальто, завязала пояс, обмоталась шарфом и, пару раз крутанувшись перед зеркалом, поспешила на свободу.
Холодный промозглый осенний воздух мгновенно вдарил в легкие. Захотелось укутаться чуть ли не с головой, но боюсь на такую капусту в общественном транспорте будут странно смотреть.