— И не отбивался? Совсем?
— Нет, он покорно ждал. Шерстка у него слиплась, стала скользкая, и тут уж принялся его заглатывать, не сразу, постепенно.
— А потом?
— Потом Человек с виноградника убил его.
— А потом?
— Конец.
В первый раз за все лето она слышит, как в ручье струится вода. Они проходят чуть дальше. Эльза срывает душистый горошек, лиловый и розовый. Интересно, спокойное ли сегодня море? Ветер слабый, мистраль так и не поднялся, не разогнал тучи… Вода будет мутная, придется заплыть подальше, чтобы добраться до полосы чистой воды.
— Хочешь, дойдем до места, откуда видно море?
Но мальчик хочет домой. Они снова проходят мимо инжира, опять срывают несколько ягод. Неподалеку от дома замечают Медора, который ищет их, — бежит, насторожив уши, прислушиваясь, принюхиваясь. Он спускается им навстречу, спотыкаясь о камни.
— Мы тебе инжиру нарвали, — говорит Пюк Тома, растянувшемуся в гамаке.
Тот слушает свой любимый прелюд, читая толстую книгу Дойчера о русской революции. Пюк рассматривает фотографию на обложке.
— Вот так очки! Совсем без держалок.
— Это называется пенсне, — говорит Тома.
— А они вправду щиплют ему нос?[1]
— Приходится, иначе держаться не будут.
— Пойдешь стрелять из карабина?
— Надо мишени сменить, — говорит Тома.
— Я сам все сделаю. Знаешь, человек с виноградника убил старыми вилами большущего ужа.
Эльза смотрит, как они устанавливают мишень.
— Я пошла купаться, — говорит она, — пока.
Когда они подошли к месту, откуда открывалось море и скалистый берег, Жанна вспомнила свой сон. Ей снилось, будто акула хватает белое, удивительно белое тело.
— О чем ты думаешь? — спросил Франсуа.
— О своем сегодняшнем сне, — сказала она.
Они спускались к морю по каменистой тропе мимо цепких деревьев, способных устоять даже в бури равноденствия. Пюк лазал по скалам, бегал, не обращая внимания на осыпающиеся камни. Но стоило Жанне заговорить, как он пошел рядом с нею.
— Видишь, — говорила она, показывая на море, — там был пляж, не скалы, как здесь, а закругленный песчаный пляж у подножия холма. Вода была светлая, но не голубая. Помнишь в фильме Флаэрти об Исландии большую белую акулу, на которую дети глядят с вершины утеса? В моем сне море было такого же цвета, цвета устрицы, а между тем стояла жара. Иногда море бывает таким перед грозой. Песок был усеян крупными округлыми камнями. Я смотрела с вершины холма на купающихся и вдруг увидела акулу, я узнала ее по длинному спинному плавнику и вспомнила, во сне, что видела такую в Бостонском аквариуме. Я ездила туда с отцом, когда мне было пятнадцать лет. Огромный цилиндрический аквариум в спиралевидном углублении, акулы плавают в глубине, их видишь сразу, как только входишь в зал. Я их всегда боялась. Где-то я читала, что французское название акулы[2] происходит от слова «реквием», потому что пловец или человек, потерпевший кораблекрушение, должен попрощаться… с жизнью, если на него нападет акула… В Бостоне я наслаждалась в полной безопасности, оказавшись лицом к лицу с собственным страхом.
Жанна шагала осторожно, в опасных местах Франсуа опережал ее и протягивал руку или подставлял плечо. Пюк, приклеившись к Жанне, глядел на них и, главное, слушал.
— Меня завораживала их красота. Глаза у них ужасающие: радужная оболочка бледно-зеленая, почти белая, а зрачок черный.
Франсуа смотрел на нее, вслушивался в ее голос; она повернула к нему голову и улыбнулась.
— Акула замерла неподалеку от утесов, в правой части залива, головой к холму, который выдавался мысом в море. Купающиеся, за исключением одного, который был в центре, держались левее. Я подумала, что этот одинокий пловец пересекает залив и, должно быть, уже проплыл над акулой, потому что теперь он приближался к остальным Он плыл спокойно, мерно взмахивая руками. Я попыталась предупредить его об опасности, но он меня не слышал. Акула повернулась и, не потревожив воды, двинулась к нему, обогнала, человек ее не заметил, а она продолжала плыть под водой, все быстрее и быстрее. Потом она ринулась на тело, удивительно белое, словно излучающее свет, представляешь? Вода забурлила, запенилась, красное пятно расползлось, как клякса на промокашке. Акула разрезала белое тело пополам, пониже ребер, она трясла его и кусала…
— Это было взаправду? — спросил Пюк.
— Нет, во сне.
— А ты расскажешь мне про взаправдашнюю акулу?
— Я про них ничего не знаю, — сказала Жанна.