— Может быть, желаете прогуляться по саду? — предложил дон Рамиро через некоторое время, и Каран была немного удивлена, когда любезный хозяин спокойно взял ее под локоток, как какую-нибудь придворную даму Людвика XV.
Во время прогулки по этому восхитительному саду, среди цветущих кустарников, колючих кактусов и олеандр, Поль и Джулия отстали от них, и Каран оказалась наедине с доном Рамиро. Это был шанс, которого она долго ждала.
— Я должна вас от всей души поблагодарить за то, что вы обеспечили домом семью, которая нашла приют в одной из наших вилл, — сказала она.
— Какую семью? — Подумав минуту, он перестал хмуриться, и лицо его прояснилось. — Ах да, я помню. Они жили у вас в поместье.
— Да, но теперь Габриэлла и ее семья переехали. — Она взглянула ему в глаза. — Вы позаботились о них, и я очень этому рада. Только я никак не могу выяснить их новый адрес. Вы не скажете?
Он остановился, прервав их неторопливую прогулку.
— Возможно, это и к лучшему, — сказал он, а его темные глаза искрились смехом. — Если вы считаете, будто я сделал доброе дело, боюсь, вы будете разочарованы, узнав всю правду.
— Ну, для меня главное, чтобы они жили в нормальных условиях, — сказала Каран, когда они снова пошли по садовой дорожке.
Дон Рамиро донимал Каран расспросами о ее работе. Она отвечала на них вполне искренне, но, когда он коснулся вопроса о расширении поместья, она насторожилась и стала давать очень осторожные ответы. Насколько она понимала, Поль не хотел, чтобы его секретные планы были раскрыты раньше времени.
— Мне лично будет жаль, если такое славное местечко, как Альбароса, обрастет многоэтажными коробками отелей, пляжными зонтиками, барами и тому подобным, — говорила она.
— Страна должна смотреть в будущее, не забывая и о прошлом, — пробормотал он, словно погруженный в собственные раздумья. Потом спросил: — А почему вам не нравятся чудесные приморские курорты Испании?
— Я этого не говорила. Я лишь не хочу, чтобы все они были на одно лицо. Но у вас в Альбаросе огромное влияние, это несомненно. Вы же не позволите строить здесь что-нибудь уродливое, противное духу местности.
— Уверяю вас, сеньорита Каран, что на моей земле никто и никогда ничего не построит, во всяком случае, ничего, что вы называете уродливым! Ну вот! Вы вырвали у меня обещание, которое нельзя не сдержать!
Они подошли уже близко к конюшням, и время от времени конское ржание и стук копыт нарушали тишину.
— С нашей последней встречи я много о вас думал, — сказал дон Рамиро, и голос у него стал низким и вибрирующим. — Мы с вами еще мало знакомы, а я хотел бы узнать вас получше. Англичанки имеют гораздо больше свободы, чем наши девушки, хотя мы и не держим их в монастырях и не ограничиваем их свободу так, как это было в прежние времена. Но вы, я думаю, гораздо лучше разбираетесь в мужчинах.
Каран почувствовала, что краснеет. Его темные глаза притягивали ее, как магнит, но в их глубине было что-то такое, что тревожило и пугало ее.
— У вас есть особое свойство, которого раньше я ни у кого не встречал. С той ночи, когда я впервые увидел вас в аэропорту, я все пытался понять его, но так и не смог.
Каран осторожно пыталась высвободить руки, которые он крепко сжимал в своих, но от этого он схватил их еще крепче.
— Дон Рамиро… — тихо начала она.
Он вдруг выпустил ее руки, как будто они обожгли его:
— Простите меня, сеньорита Каран, я веду себя не совсем вежливо. Не в моем обычае так обращаться с гостями. Идемте, я покажу вам одно место у нас в саду, откуда видна Сьерра-Невада.
Каран не знала, что и думать об этой внезапной перемене его настроения, но постаралась сохранять спокойствие духа. Они с доном Рамиро сделали всего пару шагов по каменным ступеням, ведущим к конюшням, как лицом к лицу столкнулись с Полем и Джулией, с ними была и младшая кузина Мирэлла. Каран теперь поняла, почему дон Рамиро так внезапно прервал свое объяснение.
— А мы решили, что потеряли вас! — воскликнул Поль, обращаясь к Каран.
— Да, не составит труда потеряться в нашем саду, это настоящий лабиринт, — заметил дон Рамиро, и Каран показалось, что в его словах есть тайный смысл.
Воздух в тот день был особенно чист и прозрачен, и далекие, покрытые снежными шапками пики гор казались обманчиво близкими.
— Летом, — сказала им Мирэлла, — когда становится нестерпимо жарко, мы идем в этот уголок сада любоваться снегом на вершинах гор.