— Хорошо, — тихо произнес мальчик.
— А это что там у тебя? — бабушка посмотрела на маленький деревянный маяк.
— Это маяк, — ответил Колька, — мне его подарил пан Тадеуш.
— Пан Тадеуш? — переспросила бабушка.
Колька кивнул. Бабушка снова взяла лейку и отвернулась к окну, на котором стояли разноцветные петунии.
— Не стоит тебе с ним общаться.
— Это почему?
— Потому что, — сказала бабушка и повернулась к Кольке, — просто обещай, что не станешь этого делать.
— Да что ты привязалась к нему? — вмешался дедушка, — пан Тадеуш вполне себе интеллигентный и умный человек. Моряк.
— Бывший, — поправила бабушка.
— Да какая разница? Моряк он и есть моряк, — махнул рукой дедушка.
— Он… он странный.
— А кто из нас не странный? — продолжал спорить дедушка, — у всех у нас свои тараканы в голове. И у тебя, и у меня, и у Кольки вон тоже, — дедушка посмотрел на внука и подмигнул. — Пан Тадеуш умный человек, много повидавший. А варенье какое готовит — пальчик оближешь. Да и историй разных много знает. Интересный он человек, необычный, а не странный.
Бабушка вздохнула.
— Как знаешь, — она взяла из рук внука маяк, покрутила его и улыбнулась, — но все равно предупреждай, когда куда-то уходишь. Родители твои позвонят, что я им должна говорить?
— Хорошо, ба, — улыбнулся Колька и припрыжку поднялся в комнату.
Колька поставил маяк на прикроватную тумбочку рядом с книгой «Остров сокровищ» Стивенсона. Колька любил книги про пиратов. Он прочитал их столько, что все и не смог бы припомнить. Пан Тадеуш, думал Колька, интересный собеседник. И они вполне могли бы подружиться. А так как впереди целое лето, — долгое, почти бесконечное, то Кольке может повезти, и он услышит много необычных приключенческих историй, где будут корабли, моря и обязательно пираты. Интересно, видел ли хоть раз их пан Тадеуш?
Глава 2
Следующим утром Колька помог дедушке прополоть помидоры. Их было кустов десять от силы. А потом забрался на дерево в саду, с которого было хорошо видно соседский участок. Пан Тадеуш, как обычно, возился с вареньем. На сей раз он закручивал крышки на банках и приклеивал этикетки. В стороне стояла большая глубокая кастрюля с красноватыми подтеками по краям. Должно быть, земляничное, подумал Колька и почти почувствовал на языке сладкую вязкую жидкость с тонкой кислинкой.
Пан Тадеуш брал поварешку и раскладывал ею яркое варенье по подготовленным баночкам. Они были небольшими, поэтому часть варенья проливалась прямо на стол. На другой половине стол был чистым, только что вымытым и еще влажным. Старый поляк крепко закручивал крышки и бережно обтирал каждую баночку тряпкой. Он отставлял готовые банки на чистую часть стола, в другие продолжал раскладывать свое варенье.
Когда все баночки оказались наполненными и закрученными, пан Тадеуш унес кастрюлю с поварешкой в дом. Вернулся и продолжил свои дела. Он что-то писал на пожелтевших бумажках, смазывал их чем-то из небольшого блюдца и лепил на банки. Так он продолжал до тех пор, пока последняя баночка не обрела самодельную этикетку. Тогда пан Тадеуш начал уносить варенье. Он брал по две баночки и уходил внутрь своего уютного домика.
Колька слез с дерева и, предупредив бабушку, что уходит, вышел за ограду. Он подошел к калитке соседа и взялся обеими руками за деревянный штакетник.
— Ааа, Николай Петрович, — обрадовался пан Тадеуш и махнул рукой.
Колька махнул ему в ответ.
— Заходи, — крикнул сосед, — чего ж там стоять-то?
И Колька вошел. Как и в прошлый раз, он закрыл калитку и подошел к уличному столу. Сладкий аромат витал повсюду. Пахло спелой клубникой так, что еще чуть-чуть и потекли бы слюнки.
— На, вот тебе, — пан Тадеуш в очередной раз вышел из дома протянул Кольке кусочек хлеба, намазанный густым слоем свежеприготовленного клубничного варенья.
Брал полкилограмма клубники, убирал всю зелень, мыл, слегка обсушивал ее, разложив на вафельном полотенце. Оно у него все было в темных пятнах от ягодного сока. Потом складывал подготовленные ягоды в сухую глубокую кастрюлю.
Туда же отправлял полкилограмма меда. Самого свежего, жидкого, янтарного цвета. Все это перемешивал деревянной ложкой и ставил на небольшой огонь. Как только будущее варенье закипало, пан Тадеуш выключал плиту. Ставил варенье в темное прохладное место, давая ему настояться и остыть. А потом еще раз доводил до кипения и снова выключал, как только яркая аппетитная масса начинала пузыриться.