Кэрри, прекрати, — умоляет Лил, но слишком поздно. Мы уже тут.
— Аспирин, — я напоминаю ей.
— Если бы ты была Пегги, где бы ты его хранила? — Мой взгляд падает на верхний ящик ее тумбочки. Как все остальное в ее квартире, он был дешевым, и как только я потянула за ручку, ящик открылся, и содержимое рассыпалось по полу.
— Теперь она точно нас убьет, — стонет Лил.
— Мы ей не скажем, — отвечаю я, ползая по полу и собирая вещи. — К тому же, это всего лишь несколько фотографий. — Я начала собирать снимки когда меня поразило то, что на снимке была обнаженная грудь.
Я присматриваюсь.
Потом я кричу и роняю картинку, будто она горит.
— Что это? — кричит Лил
Я сажусь на пол и трясу головой от недоумения. Поднимаю снимок, и смотрю на него более внимательно, до сих пор не в силах убедиться. Но это было определенно то, о чем я подумала.
Я пересмотрела другие фотографии, пытаясь подавить смех. На всех них была Пегги, и на каждой их них она была голой.
И не просто обнаженная. Она ведет себя как модель порно — журнала. К сожалению, она не была на нее похожа.
— Лил? — спросила я, желая покопаться в загадке насчет того, почему Пегги позировала для таких фотографий и кому они могли понадобиться, но Лил не было рядом. Я услышала слабый стук закрывающейся двери в ее комнату, сопровождавшийся громким звонком в парадную дверь. И прежде чем у меня появился шанс сдвинуться, Пегги стояла надо мной.
Мы обе застыли.
Глаза Пегги становились всё больше и больше, а лицо меняло цвет с красного на фиолетовый, и я подумала, взорвется ли ее голова.
Она открывает рот и поднимает руку.
Фотографии падают у меня из рук, и я застываю в страхе.
— Вон отсюда! Вон! — кричит она, ударив меня по голове. Я падаю на колени, и прежде чем она поняла, что происходит, проползаю у нее между ног по направлению к коридору. Я встаю, бегу к своей комнате и захлопываю дверь.
Она тут же рывком ее открывает.
— Послушай, Пегги... — начала я, но что я вообще могу сказать? К тому же, она кричит настолько сильно, что я едва могу вставить слово.
— С той минуты, как я посмотрела тебе в глаза, я знала что от тебя одни неприятности. Кем ты себя возомнила, заходя ко мне домой и роясь в моих вещах? Где ты выросла? На конюшне? Каким животным ты себя считаешь?
— Медведем? — хотелось мне сказать. Но она права. Я вторглась в ее личное пространство. Я знала, что это неправильно, но все, же сделала это. Однако это стоило того, чтобы увидеть её обнаженную на снимках.
— Я хочу, чтобы ты и твои шмотки убрались отсюда сейчас же!
— Но...
— Тебе следовало подумать о "последствиях" прежде, чем заходить в мою комнату, — огрызается она, что в принципе не помогает, потому что после того как я увидела эти фотографии, всё, о чем я могу думать, это ее зад. Действительно, меня так поглотило это зрелище, что я едва заметила, что она перешла на тему того, как бы было хорошо, если бы я провела ночь — другую на улице.
Следующее, что я увидела, это как она достает мой чемодан из — под кровати и кидает его мне на кровать.
— Начинай собираться, — она приказывает. — Я ухожу на двадцать минут и когда я вернусь, тебя здесь уже не должно быть. Иначе я вызову полицию.
Она хватает свою сумочку и хлопает дверью.
Я стою в шоке. Фанерная дверь открывается и входит Лил, белая как полотно.
— Бог ты мой, Кэрри, — она шепчет. — Что ты будешь делать?
— Уйду, — говорю я, подымая стопки своих вещей и бросая их в чемодан.
— Но куда ты пойдешь? Это Нью-Йорк. Сейчас ночь и опасно. Ты не можешь быть на улице одна. Что если на тебя нападут или ты умрешь? Возможно, ты можешь пойти в ИМКА(Юношеская христианская ассоциация).
Я внезапно разозлилась. На Пэгги и ее иррациональность. — Есть много мест, куда я могу пойти.
— Например?
Хороший вопрос.
Я накинула на себя Китайский плащ наудачу и захлопнула чемодан. Лил выглядит потрясенной, так как не верит, что я собираюсь довести свой план до конца. Я одарила ее слабой улыбкой и короткими объятиями. Мой желудок сжался от страха, но настрой был решительный, и я не собиралась сдаваться.
Лил идет за мной на улицу, умоляя остаться.
— Ты не можешь так просто уйти, тебе не куда.
— Честно, Лил. Я буду в порядке, — я настаиваю на этом, с большей уверенностью, чем я на самом деле чувствую.
Я протягиваю руку и ловлю такси.
— Кэрри! Не надо, — умоляет Лил, когда я засовываю свой чемодан и пишущею машинку на заднее сидение.
Водитель такси оборачивается.
— Куда ехать?
Я закрываю глаза и строю гримасу.
После тридцати минут проведённых снаружи под грозовым дождём, мне интересно, о чем я только думала.
Саманты нет дома. Где — то в глубине души я догадывалась, что Саманты нет дома, я всегда могу пойти к Бернарду и просить о милосердии. Но сейчас, разорившись на такси, у меня не осталось денег еще на одну поездку.
Вода ручьем скатывается по моему затылку. Мой плащ промок, я была напугана и несчастна, но я намеренно убеждала себя в том, что всё будет хорошо. Я представила, как дождь очищает город и смывает Пегги.
Но поток мыслей в голове меняется, и вдруг меня атакуют кусочки льда. Дождь превратился в град, и мне нужно было найти укрытие.
Я дотащила чемодан до угла, где я нашла маленький магазинчик со стеклянной витриной и короткой лестницей.
Во-первых, я даже не была уверена, что это магазин, но затем я увидела большую надпись, гласившую "ДЕНЬГИ НЕ МЕНЯЕМ, ДАЖЕ НЕ СПРАШИВАЙТЕ".
Я смотрю через стекло на витрину, усеянную конфетами. Я толкаю дверь и захожу внутрь. Странный, лысый мужчина, который немного походил на свеклу, сидел на стуле за стойкой из Плевсиглаза. Это небольшая панель из пластика, куда нужно засовывать деньги через кассу. Я закапала весь пол, но не похоже, что мужчина был против.
— Что желаете, девушка? — спрашивает он.
Я с удивлением смотрю по сторонам. Внутри магазин кажется еще меньше, чем снаружи. Стены здесь тонкие, а в углу есть наглухо запертая дверь.
Я дрожу. — Сколько стоит шоколадный батончик Херши?
— Двадцать пять центов.
Я роюсь по карманам и достаю четвертак, просовывая его через щель. Беру шоколадку и стоя разворачиваю.
Немного мелочно, но мне вдруг стало жаль этого мужчину. Похоже, что бизнес у него идет неважно.
Интересно, как он вообще выживает.
Затем, я подумала, а как же я выживу? Что если Саманта не вернется домой?
Что, если она пойдет ночевать к Чарли?
Нет. Она должна прийти домой. Она просто обязана. Я закрываю глаза и представляю, как она, склонившись к столу, говорит: — Ты действительно, воробушек!
И затем, будто этому суждено было произойти, на углу останавливается такси и выходит Саманта. Прижимая дипломат к груди, и уклоняясь от дождя, она останавливается, выглядя пораженной. Погодой, и, судя по всему, чем — то еще.
— Эй! — я дергаю, чтобы открыть дверь и мчусь к ней, размахивая руками.
— Да? — Она вздрогнула, но быстро восстанавливает свое самообладание. — Ты, — говорит она, вытирая капли дождя со своего лица.
— Что ты здесь делаешь?
Я собрала последнюю каплю своей уверенности. Стоя на углу улицы под дождем, пожимаю плечами.
— Я хотела бы узнать...
— Тебя выставили из квартиры, — говорит она.
— Откуда ты узнала?
Она смеется.