Все, что я видлъ и узналъ в продолженіи ныншняго лта, казалось мн совершенно новымъ, несмотря на то, что, я повторяю – я уже не новичекъ въ хозяйств и въ продолженіи 12 лтъ3 управленія имніемъ года проводилъ въ деревн и старался сколько могъ и умлъ узнавать крестьянина. – Эти то наблюденія я здсь и намренъ сообщить публик, почти въ томъ порядк, въ которомъ он мн представлялись. —
4 Имнье мое ныншней весной находилось въ слдующемъ положеніи. Въ одномъ имньи 62 тягла, бывшія прежде барщинскія, были на оброк, 26 р. сер. съ тягла при пользованіи 43/4 десятинъ пахоти, 1/2 десятины усадьбы и десятины луга. Сверхъ того тягло должно было мн выработать 20 бабьихъ дней въ рабочую пору и 5 подводъ въ Тулу за 17 верстъ; 35 тягла оставались на барщин.
Въ другомъ маленькомъ имньи вс 10 тяголъ были на оброк за 36 р. сер. съ тягла при пользованіи 106 десятинъ пахоти, 1/4 десятины усадьбы и десятины луга. – Барщинская земля предполагалась обрабатываться вольными рабочими. Сараи для помщенія орудій, орудія, лошади уже были готовы. Имньемъ управлялъ бурмистръ, бывшій мой вольноотпущенный крестьянинъ. —
–
3-го Апрля я пріхалъ въ свою милую Ясную… Хоть и не молодъ, но все еще не могу отвыкнуть отъ преждевременныхъ мечтаній, особенно при перезд на новое мсто. – «Ну, теперь начинается настоящее! Дятельность, акуратность, стойкость, ласковое [?] изученіе. – Садъ, книги, фортепьяно, все прочь, – соха, борона, записная книга, и дятельность, дятельность, дятельность!»
Первое лицо встртившее меня, какъ и всегда, была нянюшка, только что видвшая меня во сн и половину дйствительно, половину притворно не могущая опомниться отъ радости; хотя мое присутствіе кром неудовольствія ничего ей не могло доставить.
– Ну что, Агафья Михайловна, какъ наши длишки?
– Да вдь вы не любите, батюшка, когда я про свой бокъ говорю. —
– А болитъ?
– Нтъ! не болитъ! – отвтила она сердито.
– А чай есть?
– Откуда жь ему быть, вашего не беру. – Прикажете чаю или покушать? Максимъ Иванычь все нездоровъ.
– Ну, а хозяйство какъ?
– Да Василій старается, кажется, все хлопочетъ. Только забывчивъ: намеднись приказывала благо хлба купить, – говорю: Графъ прідетъ, – забылъ.
– Ну, а работники есть?
– Есть, кажется, да все жалуются – солдаты, противный народъ такой – не слушаются, говорятъ, а онъ старается. Да вдь съ вольнымъ народомъ гд сладить. – Она вздохнула. – Намедни лошадь что то…
Она остановилась. Я видлъ, что она меня пригатавливаетъ.
– Ну, это все ничего; а мужики, что? —
– Да что, батюшка, мужички Богу за васъ молятъ; имъ ли не жизнь. Намедни у Алексевой матери была; такъ и она говоритъ: Анделъ небесный. —
– Ну, понесла!
Я притворился, что мн это было непріятно; а въ комнат что то ужъ стало веселй. —