– Естественно. Вряд ли она позволила бы вам, доставив Мервина в Монтори, завтракать в кафе.
– Вы надеетесь, что я пойду пешком по опасной прибрежной дороге?
Она засмеялась:
– Пока на дороге было не так много машин, люди ходили пешком даже из Монтори в Сорренто вдоль побережья через холмы.
– Простите, что разочаровал вас, но сегодня вечером друг доставит меня в Сорренто на яхте.
– Я рада, – в тон ему с сарказмом произнесла Грента. – Мне не хотелось бы, чтобы вы в одиночестве шагали по холмам.
– Вы уверены, что совершенно не думали обо мне?
– Смотря как посмотреть… – улыбнулась она.
Но в этот момент Ориелла подошла к Крейгу и схватила его за руку.
– Мы вам так благодарны за заботу о Мервине, – радостно защебетала она.
– Девушки говорят так, будто ты спас меня от падения с горы, – проворчал Мервин. – В конце концов, у меня ничего серьезного.
Графиня тем не менее настояла, чтобы после ленча Мервин отдохнул или на балконе своей комнаты, или на одной из многочисленных террас виллы.
– Хорошо, если хотите, я сяду здесь в тени и почитаю, – заявил он, устраиваясь в шезлонге.
– А я пойду попотею над описью, – сообщила ему Грента.
Через полчаса она с удивлением увидела рядом с собой Крейга. Он прошел в одно из французских окон гостиной, где она записывала картины, вазы, бюро, украшенное изысканной инкрустацией.
– Я вам помешал? – спросил он.
– Вовсе нет.
– Джозеф сказал, что я могу помочь вам разобраться со стеклом, – без свойственного ему добродушного подшучивания предложил Крейг.
Если он искренне предлагает помощь, то глупо отвергать ее.
– Да, я буду рада воспользоваться вашими знаниями.
Когда Грента открыла шкафы, Крейг присвистнул от восхищения, увидев некоторые предметы.
– Вот это ценный экземпляр, – пробормотал он, указав на высокий красный бокал с крышкой.
Она покорно записала данные, которые он продиктовал: «Германия, вероятно Потсдам; рубиновое стекло с выгравированными сценами мифологической охоты».
О каждой стеклянной вещице он диктовал ей достаточно данных, чтобы она смогла идентифицировать ее в описи или сделать новую запись.
– Безусловно, эта работа займет у вас немало времени, – предположил Крейг, когда она закрыла шкафы.
– Надеюсь, – с восторгом ответила она.
Он поднял брови и скривил губы в усмешке:
– Значит, вы хотите предаться праздной жизни в солнечной Италии?
– Вряд ли можно назвать праздностью, когда проводишь день за пишущей машинкой, ломая голову над этим кошмарным итальянским почерком! – парировала Грента и, помолчав, спросила: – А в фарфоре вы разбираетесь?
– Немного, – пробормотал он.
Она знала: его скромное, небрежное признание означает, что он прекрасно владеет вопросом.
Они прошли в соседнюю гостиную, где в шкафах, на столах и на полках находилась большая часть коллекции фарфора.
– Как беспечно оставлять вот так эти ценности, – заметил Крейг. – И сюда заходят горничные, вытирают эти вазы и чаши?
– Полагаю. Я об этом не думала. Просто считала, что наиболее ценные вещи хранятся в шкафах, а менее ценные стоят на виду.
– Гм. Это, должно быть, ваза эпохи династии Минь. – Крейг взял вазу великолепной формы, изысканно раскрашенную желтыми цветами и бирюзовыми листьями на красно-лиловом фоне. – Она слишком ценна, чтобы доверить ее рукам небрежной прислуги, – продолжил он. – Поставьте ее в шкаф.
– Нет, поставьте сами! – взмолилась она. – Я боюсь уронить ее!
Крейг осмотрел коллекцию, предмет за предметом, и Грента записала все, что он ей продиктовал.
– Конечно, существует мнение, что красивые вещи грешно скрывать в сундуках, – проговорил он, взяв в руки зеркально-черную амфору. – Но с другой стороны, неосторожное движение или дрогнувшая рука – и перед вами лишь горстка осколков на мраморном полу.
Грента кивнула:
– А еще, если вещица небольшая, ее легко может стянуть кто угодно.
Крейг искоса взглянул на нее:
– Роландо? Юный, любимый племянник старика?
– Лучше не будем называть имена, – прошептала она. – Это привилегия графини обвинять того, кого она считает виновным, но, честно говоря, у меня тоже начинают возникать подозрения.
– Тем более надо запереть самые ценные предметы из коллекции. – Крейг аккуратно поставил еще несколько ваз и чаш в шкафы, и Грента заперла стеклянные дверцы.
День пролетел так быстро, что, когда она посмотрела на часы, уже почти настало время обеда.
– Спасибо, Крейг. Вы очень помогли мне и сэкономили массу времени.
– Это первые приятные слова, которые я от вас услышал. – В его тоне появилась прежняя насмешка. – Если возможно улизнуть после обеда, я отвезу вас в деревню и мы отпразднуем это событие.
– Какое событие?
– Вашу доброту, вашу любезность.
Ну почему ему обязательно нужно портить те короткие моменты, когда у нее появляются к нему добрые чувства?
– Вероятно, моя любезность продлится недолго, – как можно более сурово произнесла она. – Кроме того, мы не сможем улизнуть.
Он по-прежнему улыбался.
– В один прекрасный день, или, скорее, вечер, я покажу вам Помпеи в лунном свете.
– В лунном свете? Это возможно?
– Разумеется. Если луна будет к нам благосклонна.
– Нет, я имела в виду… разрешено ли ночью посещать Помпеи?
– Значит, вы на это клюнули? Ладно, мы назначим встречу на ранней фазе луны, – пообещал он.
От ее дурного настроения не осталось и следа, но потом она подумала, что ведет себя как маленький ребенок, которому пообещали игрушки и сладости, если он не будет дуться и хмуриться.
За обедом Крейг большую часть внимания уделял Ориелле и графине. Когда настало время уезжать, он красноречиво поблагодарил хозяек дома, сделал преувеличенные комплименты Ориелле и дал ободряющий совет Мевину. Грента стояла в сторонке, наблюдая за этой сценой.
Когда графиня поняла, что Крейг предпочитает пройтись пешком вдоль залива, а не брать машину Мервина, она сразу же исправила неловкую ситуацию.
– Я могу отвезти Крейга на нашей машине, – вызвалась Ориелла.
– И вернешься на машине одна в столь поздний час? Даже не думай! – Графиня была буквально шокирована.
– Со мной может поехать Грента, – настаивала Ориелла.
– Нет, что ты! Две девушки в машине не лучше, чем одна, – вынесла вердикт графиня. – Крейга на моей машине отвезет Эдмондо. Так будет безопаснее.
Крейга явно стал смущать этот затянувшийся спор.
– Право, я с удовольствием пройдусь пешком, – начал он.
Но об этом не могло быть и речи. Немедленно был вызван Эдмондо.
– Тогда я проеду до Сорренто и провожу Крейга. – Ориелла упрямо отказывалась принимать поражение. – Ты ведь не станешь возражать, мама? Эдмондо благополучно привезет меня домой.
– Вы говорите так, словно Крейг уезжает по крайней мере в Южную Америку, – усмехнулся Мервин. – Он всего лишь возвращается в Сорренто.
Ориелла сдалась и удалилась. Крейг наконец получил возможность приблизиться к Гренте.
– Вы как-нибудь приедете выпить со мной? – осведомился он.
– Наверное, как-нибудь в другой раз, – прошептала она. – Сейчас не могу.
– Принимайте предложение, – посоветовал он. – Другого случая может не представиться.
Он быстро вышел, сел в машину и уехал.
Грента наблюдала, как машина удаляется по извилистой дороге, и сожалела, что у нее не хватило мужества принять его легкомысленное предложение. И все же что она потеряла? Полчаса в кафе в гавани, затем поездка на такси на виллу и объяснения с графиней и Ориеллой относительно тайного свидания с Крейгом? Игра не стоит свеч, и, безусловно, надо сохранить хоть немного гордости и самоуважения и не бежать в деревню по первому его зову.
Глава 5
– Как вы относитесь к тому, чтобы завтра взять выходной день и прокатиться на катере? Мервин работал молча больше часа, и этот неожиданный вопрос удивил Гренту.