А потом бросила свечу.
Пламя вспыхнуло моментально, и кто-то — наверное, Седьмой, — закричал, завизжал, а Четвёртая бросилась тушить огонь. Внезапно сама малья Агравис оказалась внутри огненного кольца, язычки пламени поползли по её одежде. Это было очень странное пламя, не ощутимое, не обжигающее, но даже такой иллюзии оказалось достаточным для безумной женщины — она закричала, закрыла лицо руками и выбежала из комнаты.
Стукнула дверь, щёлкнул замок.
Седьмой забился в угол и подвывал от ужаса.
— Мне нужна вода! — заорал Тринадцатый. Никто не знал, как именно он собирался использовать воду — тушить огонь, или, может быть, плавить замок, но воды не было, а дым заполнял комнату, удушливый и едкий. Тринадцатый и девочки схватили покрывала и попытались накинуть их на пламя, но бесполезно. Двадцатая почувствовала, как кипятком катятся по лицу слёзы и закашлялась.
Дверь открылась, впуская воздух, по контрасту кажущийся ледяным: по счастью, директриса только захлопнула дверь на внешнюю задвижку, а не закрыла на ключ. На пороге стояла Двадцать вторая, и выглядела она ужасно: перемазанное кровью лицо и та лёгкая безуминка в глазах, предвещавшая, как они теперь понимали, чью-то смерть. Но это было уже не важно.
Спустя несколько мгновений в коридор выбежали все пятеро. Было тихо, и в этой тишине потрескивал жадно пожирающий всё вокруг огонь.
— Надо предупредить остальных! — прошептала Двадцатая, но Тринадцатый схватил её за руку:
— Не дури! Молчи. Никто не поверит, что это директриса подожгла дом, опять во всём обвинят нас, и тога нам уже не выбраться. Это наш шанс! Начнется переполох, и мы свалим! — а потом прошептал Четвёртой, мотнув головой на Двадцать вторую, слепо озирающуюся вокруг и моргающую, как попавшая на свет сова. — Усыпи её! Если что… она же сейчас…
Четвёртая поняла мигом, даже спорить не стала.
— Спи! — приказала она, вкладывая весь свой дар в это короткое слово, вглядываясь в тёмно-карие глаза подруги и отчаянно желая утереть капающую из её носа кровь. — Ты чувствуешь себя хорошо, просто хочешь спать. Спи! Ты очень хочешь спать!
Обмякшую девочку рослый Тринадцатый без особых усилий подхватил на плечо.
Запах дыма и гари уже вовсю тянулся по коридору, но тишину не нарушало ничего, кроме их шагов и их дыхания.
Джаксвилль спал, ещё мирно спал, а пламя, подпитанное горючей жидкостью, бесновалось пока что только в одной комнате. Или уже не в одной? Кто-то глухо заколотил в двери в другом конце коридора…. Не сговариваясь, пятёрка побежала к центральным воротам. Обернулись — дым валил из окна. Из нескольких окон…
У входных ворот отошли в тень дуба и стали ждать. Пожар брал своё, пламя перекинулось на крышу и соседние комнаты, раздались крики, наконец, ворота распахнулись, охранники кинулись в сторону горящего дома.
— Восьмой, Пятнадцатый, Первый, остаётесь на воротах! — прокричал мужской голос. У охраны, как и у питомцев Джаксвилля, вместо имен тоже были числа. Только в отличие от них, не навсегда…
Четвертая схватила Двадцатую за руку и обернулась к мальчикам:
— Подождите тут, мы сами…
Седьмой затравленно кивнул, Тринадцатый, поудобнее перехватив Двадцать вторую, собирался возразить, но не успел. Двадцатая встала прямо перед первым появившимся охранником, высокий плечистый мужчина в чёрном плаще смотрел на пожар поверх её головы и не сразу обнаружил появление ребёнка.
— Стой! — выдохнул он, и в его голосе растерянности было куда больше, чем страха: он был из новичков и постоянно дежурил за оградой, тощая большеглазая девчонка едва ли доходила ему до пояса, и, несмотря на полученный инструктаж, угрозы от неё он не чувствовал. — Ты откуда тут взялась, детка? Эй…
Он вдруг захрипел, негромко, но надсадно, согнулся пополам, хватаясь за сердце и отчего-то зажимая рот собственной рукой. Ещё двое мужчин моментально возникли из темноты. Четвертая посмотрела на Двадцатую: она вытирала текущую из носа кровь и выглядела паршиво. Ей ещё не приходилось убивать людей, и собственные силы она явно не рассчитала.
С двумя сразу Четвёртой было не справиться, и её взгляд заметался туда-сюда. С кого начать?
— Стальная космея! — совершенно не по-мужски взвизгнул один из мужчин. — Змеи! Кругом змеи! Убери! Убери их, Ройш!
Ройш вытаращился на обезумевшего напарника, а потом перевёл взгляд на упавшего третьего.