Асфальт на узенькой улочке был тоже холодный, а иногда в пятки впивались малюсенькие камешки. Не так уж часто Миккель ходил по улице босиком, и ноги такого ещё не пробовали. Иногда приходилось подпрыгивать. Но в сапогах не по размеру было бы ещё неудобнее. А ещё босиком сразу чувствовалось, что каникулы и что ты сам, может быть, деревенский мальчишка. Сейчас так оно и было.
Из второго дома на улочке доносились интересные звуки. Похоже на газонокосилку, подумал Миккель. Или на дрель. Дверь была распахнута настежь – эти сверлильщики совсем не боялись воров, что ли? Миккель осторожно сделал шаг внутрь – и оказался на просторной высокой террасе размером с полдома. Он остановился в недоумении. Что это за место такое? По всем стенам тянулись стеллажи, посередине стояли низкие столики, и всё это было сплошь заставлено игрушками. Деревянными.
«Как в детском саду!» – подумал Миккель, осторожно подходя к первому столику. Но какой же это детский сад? Тут совсем не было детей. На крашеной зелёной доске стояли коровы и лошадки, куры и гуси – все вместе, как на большой ферме, а ещё стоял деревянный мальчик с кнутом. Мальчик из дерева выглядел глуповато, к тому же нехорошо бить животных, но все звери были очень похожи на настоящих. Миккель поставил сапоги на пол и взял посмотреть лошадь. У неё была даже настоящая грива, и так приятно было держать её в руке, дерево было гладкое и даже тёплое.
– Ну что, дружок? – сказал мужской голос сзади.
Миккель вздрогнул. Он и не заметил, что скрежет и вой прекратились. На террасу вышел пожилой человек, он вытирал руки большой грязной тряпкой.
– Хочешь купить что-нибудь?
Миккель испуганно покачал головой:
– У меня денег нет. – Остаётся надеяться, дядька не рассердится и не спросит, чего Миккель сюда зашёл! Это, оказывается, такой магазин. – Вы сами их делаете?
Мужчина кивнул.
– Надеюсь, тебе нравится? – спросил он.
Миккель оглядел полки и столики, на которых стояли не только звери, но и грузовики, тракторы, корабли и тележки.
– Наверное, вы долго работали! – сказал он.
Хозяин засмеялся.
– Ну, когда работа в радость! – ответил он. – Я всегда о таком мечтал, понимаешь? Раньше, пока не вышел на пенсию, мечтал вернуться домой, в Зоммербю, и зарабатывать резьбой по дереву. Я в детстве обожал вырезать фигурки. Ты тоже вырезаешь?
Миккель покачал головой. Мама ему в жизни не разрешит! Ножи для резьбы по дереву очень острые, острее хлебных. Того и гляди можно палец отрезать.
– Вы много зарабатываете?
Миккель, конечно, знал, что такие вопросы обычно не задают. Но этот человек сам первый сказал, что резьбой по дереву зарабатывает.
– Сказать по правде? – переспросил пожилой. – Почти ничего! Делать эти штуки мне страшно нравится, и я всё время придумываю что-нибудь новенькое, нахожу необычные сорта дерева! Но продавать – почти ничего не продал. Даже не знаю, продолжать мне это дело или нет.
Миккель задумался. Мастер говорил с ним как со взрослым, так необычно. Он, конечно, не знал Миккеля, но он же всё равно видел, что пришёл ребёнок.
А потом Миккель сказал:
– Продолжать. – Раз мужчина говорит с ним серьёзно, надо и отвечать всерьёз. – Потому что они красивые. Как у маминых художниц! У мамы много подруг, которые рисуют картины, а никто их не покупает. Но они всё равно рисуют.
Резчик смотрел задумчиво.
– Ну, как-то в этом роде я и сам думал, – сказал он. – По-моему, ты прав, дружище. Буду продолжать, пока деньги есть. – И он взял с полки слона, стоящего в хороводе львов, носорогов и бегемотов. – Держи вот, дарю! – сказал он.
И Миккель не сказал, что уже вырос из деревянных игрушек и что сейчас даже малыши, такие как Матс, играют в современные игры. Вместо этого он ответил:
– О, спасибо большое! Он классный. – И это была абсолютная правда.
– Вы в отпуск приехали? – спросил резчик.
Миккель не был уверен, что их приезд и занятия здесь считались отпуском.
– К бабушке, – сказал он. – Она тут живёт. Отсюда через поле, но там коровы спокойные, ничего.
Пожилой мужчина обомлел:
– Твоя бабушка – Инга?!
Миккель кивнул:
– Вы её знаете?
И тут же сообразил, какой это глупый вопрос. Мастер и бабушка живут практически по соседству. Если не считать громадного поля без дороги между их домами.
– Я её раньше знал! – ответил резчик. Потом приложил два пальца к виску, как делают военные в старомодных фильмах, когда прощаются. – Сейчас мне надо бы поработать. Но ты приходи ещё, когда захочешь! Я буду рад.
Миккель понял, что пора прощаться.
– Обязательно приду! – пообещал он, причём всерьёз.