Я тряхнул головой, прогоняя наваждение.
Это все из-за ее облика.
Мать Гнезда выглядит так, как воспринимает мать маленький ребенок. Большой, мягкой, уютной и одновременно строгой и сильной.
Имеющей право и хвалить, и ставить в угол.
А еще, насколько я знаю, она источает феромоны.
Ну на фиг, эта «мать» младше меня, и она может быть парнем!
– Максим, призванный, – сказала мать и мягко улыбнулась. – Я не удивлена, Максим.
Но помимо Измененных тут были и люди.
Полковник Лихачев. Рядом с ним костлявый старикан под два метра ростом, хоть и в штатском, но с военной выправкой. И пятеро в скафандрах с зеркальными шлемами.
На них, конечно, были не космические скафандры, а что-то вроде силовой брони полицейских. Только посовременнее, чем та, которую носили ребята Лихачева. Она была чешуйчатой, напоминающей комбинезоны Измененных; пластинки брони радужно переливались и отблескивали, будто призмы под лучом света. Все пятеро держали в руках какие-то контейнеры и оружие.
Удивления наше появление не вызвало. Видимо, при установке связи Гнездо сообщило матери, кто к ним идет, а та предупредила людей.
– Макс! – сказал Лихачев с укором. Высокий в штатском посмотрел на него осуждающе.
– Не надо туда ходить, – сказал я. – Пожалуйста! Это неправильно.
Почувствовал, что Дарина выдирает руку из моей ладони, глянул на нее – она медленно, как загипнотизированная, двигалась к матери Гнезда.
Я сжал ладонь крепче, и Дарина остановилась.
Это все феромоны.
– Макс, я передал твое мнение, – сказал Лихачев. Выглядел он нерадостным. – Но не мы первые это начали. Надо выяснить, что происходит в корабле Инсека.
– Да как же вы не понимаете! – воскликнул я. – Это боевой корабль, он может планету разнести на куски!
– Тем более, – сухо сказал высокий. Подошел к нам. Положил мне руку на плечо таким уверенным жестом, что я даже не возмутился. – Максим, мы взвесили все за и против. Есть решение руководства. Ребята идут осмотреться, никто не собирается захватывать корабль, нажимать кнопки, взрывать планеты.
– Там нет кнопок, – возразил я. У меня заколотилось сердце. – Там все подчинялось командам Инсека.
– Мы читали твои отчеты, Максим. И ребята читали.
Он по-прежнему держал руку на моем плече, отеческим жестом уверенного в своих решениях начальника.
– Ты опасаешься, что появление людей запустит какие-то процессы в корабле? Так этого бояться поздно. Туда прошло пять групп из разных стран.
– Все равно… – сказал я, уже понимая, что проиграл. – Зачем повторять чужие глупости?
– Вот ты и приглядишь, чтобы глупостей не случилось, – улыбнулся старикан. – Мы будем на связи с командой… ты ведь консультант у Лихачева, верно? И на корабле бывал. Поможешь?
Я посмотрел ему в глаза. И позволил смыслу, когда-то поглощенному на Трисгарде, заработать.
Такое ощущение, будто старикан понял, что я делаю. Он прищурился, но не отвел взгляд, и я провалился в его глаза.
Будто на камни рухнул с высоты.
У него все было четко и правильно. И неспешно. Он не семь раз отмерял, прежде чем отрезать, а семьдесят семь. Все строилось медленно, но уж если план был принят, то он выполнялся. Предельно осторожно. С минимальным риском. Под полным контролем.
Он и жил точно так же, как работал.
И при малейшем сомнении предпочитал ничего не делать.
Сейчас у него сомнений не было.
Я сдался и отвел глаза. В то же мгновение старикан убрал руку, будто решил, что придерживать меня больше не стоит.
Интересно, кто из нас друг в друге больше прочитал?
Вместе со стариком мы отошли от экранов к Лихачеву. Хранитель взирала на нас мрачно, мать Гнезда – с улыбкой. Лихачев выглядел смущенным и расстроенным.
– Что ж, у нас прибавление в команде. – Старик казался самым довольным из собравшихся. – Отважная юная пара… наш мост между Измененными и людьми… Вы же не против, Ла?
Мать Гнезда кивнула.
– Меня зовут Леонид Владимирович, – сказал старик таким интригующим тоном, словно выдал мне какую-то государственную тайну. – Я курирую отношения с Измененными в правительстве.
– А я полагал, что этим занят Иван Андреевич.
Леонид Владимирович кивнул.
– Он был моим коллегой. К сожалению, мы не знали… его истинной сущности. Ну что, команда отправляется… начнем?
– Я готова открыть проход, – сказала мать Гнезда. – Если вы готовы…
В ее голосе слышалась искренняя забота.
Скорее из упрямства, чем надеясь на что-то, я потянулся к разуму Гнезда. Я знал, что это чужое Гнездо, в котором не хранилось отпечатка моего сознания, я даже не был уверен, что получу ответ.