– Зря мы вас не послушали, Максим.
Я кивнул. Я смотрел на экран перехода. На изображение корабля Инсека.
Из всех нас только я там был.
Возможно, системы корабля это помнят.
И я для корабля не совсем чужак.
– Нет! – воскликнула Дарина.
– Закрывайте проход, – сказал Леонид Владимирович, переводя взгляд на мать. – Мы ошиблись, да. Закрывайте.
Мать посмотрела на меня.
– Дайте ваш пистолет, – попросил я генерала. – Пожалуйста.
– Ты же видел, толку с него чуть.
– Лучше чуть, чем ничего.
Генерал покачал головой.
– Остынь, Максим. Они все уже мертвы… хуже, чем мертвы.
– Мы не знаем, – ответил я. В ноздри бил тяжелый запах крови, плоти и дерьма. Запах смерти. – Дайте, пожалуйста. Или я попрошу мать.
– Вдруг это вирус? – повысил голос Леонид Владимирович.
– Нет таких вирусов, чтобы залезть в скафандр, раздеть человека, заставить мутировать и покрыться белой шкурой! – упрямо ответил я.
– Дарина… – генерал повернулся к ней за помощью.
Дарина молча взяла из его рук пистолет и подошла ко мне. Сказала:
– Одного не пущу.
Я хотел сказать ей, что я не чужой кораблю. Что я защищал его от Слуг, и корабль может это помнить.
Но понял, что говорить бесполезно.
– Закройте за нами проход, – попросил я. – И открывайте каждые полчаса секунд на двадцать.
Леонид Владимирович пожевал губами. Его обляпало меньше, чем нас, но он тоже был в слизи и обрывках белой кожи.
– Мы подготовим вторую группу, – сказал он наконец. – Через три часа. Нет, через полтора.
Я не стал спорить. И говорить, что и вторая группа, и третья, и еще отряд бойцов с оружием Инсеков должны были быть тут изначально, тоже не стал.
Видимо, как часто случается, вся эта авантюра с экспедицией на корабль Инсека была полуофициальной, без лишнего шума и заметных приготовлений, чтобы в случае неудачи списать все проблемы на стрелочников.
Я прикрыл на миг глаза. Гнездо вроде бы успокоилось, перестало истерить. Надо же, какие они разные по характеру… может, это слоны влияют? Они существа нервные.
«Дай мне, что сможешь, – попросил я. – Все, что сможешь».
И пошел к экрану, стараясь не смотреть под ноги.
Глава четвертая
Жарко и легко – как и прежде в корабле Инсека, но совершенно нет приторного грибного запаха… значит, это был запах самого пришельца?
Вообще никакого запаха не чувствовалось, и никакой больше влажности, воздух горяч, сух и безвкусен – как в пустыне. Было темнее, чем раньше, словно работало лишь какое-то дежурное освещение.
Мы с Дариной стояли, прижимаясь друг к другу и озираясь. Это, несомненно, было то самое помещение, куда прошла группа десантников, – тихо жужжали разложенные приборы, ощетинившиеся какими-то антеннами и объективами. Маленький белый цилиндр, на котором мигала зеленая лампочка, астматически всхлипывал, втягивая и выпуская воздух, наверное, контролировал атмосферу. В сторонке лежали свернутые в рулончики серебристые пластиковые одеяла – они тут и ночевать собирались? И открытый ящик с сухими пайками, пластиковыми бутылками воды, крошечной газовой плиткой.
Да, питаться они тут явно собирались.
Рядом с экраном, в раскрытом металлическом чемоданчике, лежали в гнездах плазмометы и секадор, похожий на длинноствольный пиратский пистолет. Я сразу нагнулся и извлек его из гнезда. Это оружие то ли выпаривало, то ли вымораживало воду из органики. Может быть, сработает против дутиков лучше, чем плазменный заряд…
Но дутиков не было. И десантников тоже.
– Никого, – зачем-то сказала Дарина. – Ты видишь следы боя?
Я покачал головой. В Гнезде пришельцы действовали очень кроваво. Я не мог представить, чтобы пятеро профессионалов в крутой броне, вооруженные до зубов, просто сдались им без боя.
– Эй! – позвал я. – Это Максим! Мы за вами! Как вы?
Тишина.
– Игорь Григорьевич! – позвала Дарина. – Товарищ полковник!
Ее голос разнесся в помещении, эхом отозвался под куполообразным сводом и стих. Никакой реакции не последовало.
Я осторожно отошел от портала – два шага унесли меня метра на три, обернулся – экран светился серым, он работал и готов был вернуть нас обратно.
– Максим!
Голос шел снизу, я вздрогнул. Увидел на металлическом полу крошечную камеру на треноге, опрокинутую и смотрящую вверх. Пожалуй, это был единственный беспорядок, все остальное вокруг выглядело образцово-показательным лагерем, разбитым в кратчайшие сроки.
Я поднял камеру, посмотрел в выпуклую линзу объектива.