«Я сделала это для Лизы», - убеждала она себя. Чтобы, наконец, покончить с этой историей. Девушка повторяла эту фразу как мантру. Снова и снова.
Я сделала это ради Лизы!
Давление в голове, наконец, ослабло.
С туфлями в руке, она пошла по асфальту до ближайшего поселения.
- Я же просто хотела тебе помочь, - бормотала она. - Просто помочь тебе.
Эпилог
Через три дня после случившегося в Куксхафене, Пуласки выписался из больницы.
Пока он лежал на больничной койке, врачи непрерывно занимались его плечом. По крайней мере, ему выделили отдельную палату с видом на парк на Делитцшер штрассе. Пуласки даже не успел дочитать книгу Буковского "Hot Water Music", потому что его посещали и дочь, и коллеги из полицейского участка, сотрудники криминальной полиции Саксонии, следователи из Фленсбурга и даже важные "птицы" из Гамбурга и полиции Нижней Саксонии. Кроме того, до него снизошел даже щеголь и пижон прокурор Колер, явившийся в палату, чтобы поговорить с глазу на глаз. С глазу на глаз!
Несмотря на всю суматоху, для Пуласки все закончилось благополучно. Хорст Фукс позволил ему работать всю прошлую неделю и он как никак сумел раскрыть несколько убийств, констатировал смерть Болтена, а также арестовал Сибил и Грету Хокинсон. Конечно, без молодого венского адвоката это не произошло бы так быстро. Но благодаря случайному стечению обстоятельств, он встретился с ней в правильном месте в правильное время.
Конечно, в этом деле было достаточно бюрократических проволочек, но за это отвечали просиживатели штанов в министерствах. Пуласки даже немного нравилось быть в роли "героя", как назвал его один репортер Лейпцигской Народной газеты в своей статье. По крайней мере Пуласки был героем для своей дочери, потому что обещал ей найти убийцу Наташи Зоммер. Местный канал даже сделал про него репортаж, где его тридцать секунд показывали лежащим в кровати, где он давал интервью и махал в камеру.
Несмотря на многочисленных посетителей, один человек все же не пришел. Пуласки едва сдержался, чтобы не спросить о ней у прокурора Колера. Кроме того, он собирался сам ей позвонить, как только выйдет из больницы и сменит дурацкую больничную одежду на свою собственную. Хоть бы Соня Вилльхальм не видела его в сюжете по телевизору, за который ему было неловко.
Пуласки вышел на улицу с подвязанной рукой и в пальто, наброшенном на травмированное плечо. Был теплый осенний день, светило солнце. У главного входа клиники Пуласки ждала его дочь. На ней были джинсы с разрезами на коленях, которые якобы были в моде, кеды и голубая штормовка. Под мышкой она держала скейтборд с обшарпанными колесиками. "У нее такие же веснушки и острые коленки, как у матери", - подумал он.
- Нет уроков? - он посмотрел на наручные часы. Десять утра.
Ясмин широко улыбнулась.
- Меня освободили, по уходу за больным! Мои одноклассники видели тебя по телевизору.
- Ты тоже?
Она ухмыльнулась.
- Я записала на видео. Тебя коротко показали и выглядел ты ужасно, и, кстати, выглядишь так до сих пор! Когда побреешься?
Пуласки погладил трехдневную щетину.
- Сегодня вечером. - Опустив руку в карман пальто, мужчина достал пачку сигарет. С тех пор как он побывал в Оксенцолле, то даже не притрагивался к сигаретам. - С этим завязываю окончательно. - Пуласки смял пачку и выбросил ее в мусорку рядом с электрической раздвижной дверью. Туда же отправилась зажигалка.
- Мама бы тобой гордилась.
- А ты?
- Я конечно тоже. - Дочь обняла его.
- Осторожно. - Пуласки засмеялся, потому что она прижалась к нему как маленький ребенок. На всякий случай он отвел поврежденную руку в сторону.
Пока они шли к автобусной остановке, Пуласки достал сотовый.
- Ты пока не слушай, у меня сейчас будет взрослый разговор.
- Конечно. - Дочь накинула его пальто и со скучающим видом стала наблюдать за проезжающими автомобилями. Или, по крайней мере, сделала вид. На самом деле она, наверняка, навострила уши, чтобы не пропустить ни слова.
Пуласки набрал номер Сони Вилльхальмс. Она взяла трубку после пятого гудка.
- Вы заняты с пациентом?
- У меня сейчас пауза, - ответила она. После неловкой секундной паузы, Соня продолжила. - Вы еще в больнице?
- Меня только что выписали.
- Я бы охотно Вас навестила, но у нас круглые сутки были люди из разных ведомств, которые поставили все с ног на голову. Мои пациенты реагировали соответствующим образом.
- Смерти Наташи и Мартина наделали много шума.