Мальте довольно долго молчал.
– Шеф бушует так, что прогибаются офисные стены.
Пуласки слушал его.
– Забудь его на минуту. – Он пристально смотрел на изображение седоволосого. – Прокурор Колер закрыл мое дело! Он ошибся! Но есть возможность того, чтобы я снова сдвину расследование с мертвой точки.
Он слышал дыхание Мальте на другом конце провода и представлял себе, как работали маленькие колесики его мозга. Щелчок, треск… клак, клак. Если речь шла о том, чтобы нахлобучить прокурору, некоторые из коллег оказывались в одной упряжке.
— Какой запрос?
— ЗАГС.
— Нет, дерьмо, я этого не сделаю, — прошипел Мальте в телефон.
Господи Боже! Пуласки сжал кулак так, что хрустнули костяшки пальцев. Почему именно у юного пукалки Мальте было ночное дежурство?
– Я дам тебе свой пароль и свой служебный номер. Ты откроешь новый код подразделения и зарегистрируешься для стандартного запроса в системе ЗАГСа.
Мальте молчал. Щелчок… клак.
– А если они меня поймают?
— Мой пароль, мой служебный номер, — ответил Пуласки так спокойно, на сколько было возможно. Это было не так трудно понять!
— Подожди минутку, — наконец, прошептал Мальте. – Я сменю телефон и переключу тебя на другой офис.
Минутой позже разговор был закончен. Мальте позвонит ему, как только будет ответ на запрос. Пуласки поставил телефон на беззвучный режим.
Пока он пристально смотрел на мерцающее изображение, то лихорадочно размышлял. Был только один человек в пределах учреждения, который мог бы ему помочь. Терапевт Наташи.
Вальтер покинул подвал и побежал вверх по лестнице. От стен эхом отдавался стук его ног. Тем временем, начался ночной сон. В коридор мерцал только слабый и необходимый свет. Ему нужно было найти Соню Виллхальм. Ее офис был закрыт, также как и офисы главного врача и медицинского директора. В комнате отдыха сидели только две сестры, у которых была ночная смена, пили чай и решали судоку.
Прежде чем Пуласки обратился к ним, он случайно взглянул сквозь высокое окно лестничного пролета на стоянку служащих. Только что открылась дверь бокового выхода. В свете фонаря Соня Виллхальм шла к своей машине. Цокот ее туфель на шпильках проникал через открытое окно.
— Мы можем вам помочь? – спросила одна из сестер. Другая хихикала.
– Нет необходимости.
Пуласки устремился на улицу и достиг терапевта прежде, чем она села в машину.
– Боже мой, вы запыхались.
— Я знаю, мне… нужно бросить курить. – От приступа кашля у детектива на глазах выступили слезы. Он оперся на машину одной рукой, а другой вытащил из кармана аэрозоль, энергично потряс и вдохнул его.
— У вас астма?
Вальтер вытер слезы.
– Мне нужна ваша помощь… только одну минуту, — пыхтел Пуласки.
Она с сожалением его рассматривала.
– Думаю, я уже достаточно вам помогла. Главный врач прочитал мне нотацию за то, что я дала вам больничную карту Наташи без согласования.
— Я думал, что вы знакомы с прокурором Колером и обсудили с ним, что я могу ознакомиться?
Она скривила лицо так, как это всегда делала его жена, когда ей было немного неприятно. В это мгновение Вальтер понял, что дело произошло совершенно иначе, чем он предполагал.
— Прокурор Колер, — она глубоко вздохнула, — мой бывший муж.
Пуласки подумал, что ослышался.
– Вы и он… — Мужчина остановился.
— Пижон..? – помогла ему она.
От повторного приступа кашля у Пуласки на глазах выступили слезы. Эта женщина могла достать! Он снова вздохнул.
– Если вы хотите выразиться так… — Прохрипел он.
— Я надеюсь, вы не имеете ничего против, если я его обозначу так. Очевидно, вы хорошо его знаете. Я не должна вас обманывать.
— Определенно, нет. – Пуласки глубоко дышал. Он думал о коллегах в участке. – Во всяком случае, вы не одна так думаете.
— Прекрасно. – Она усмехнулась. – Так как умершей была одна из моих клиенток, я проинформировала его по телефону о том, что буду сотрудничать с уголовной полицией и предоставлю ее представителям в распоряжение все документы. – Женщина улыбнулась. – Естественно, он рвал и метал.
— Ваш бывший муж взял вас под защиту, во всяком случае, утверждал, что я заставил вас вручить мне документы.
Врач Виллхальм скривила лицо.
– На него это похоже.
— Впрочем, он закрыл дело. Официальное заключение – самоубийство.
Виллхальм вздохнула.
– Я этого боялась. Как я могу вам помочь?
— Я хотел бы показать вам изображение на камере наблюдения.