Наконец бандиты скрылись из виду, и он тоже закрылся в кабинете своей резиденции. Запершись на засов, он долго думал, какую тактику избрать, а вечером отправился к дому на берегу пруда. Банда ужинала, и все были в сборе.
- Приятного аппетита! - произнес он, войдя.
Впрочем, в голосе его любезности не прозвучало. Возможно поэтому аппетит у присутствующих временно пропал.
- С чем пожаловал? - прозвучал вопрос главы застолья.
- С предложением. Вы обозвали меня тюремщиком. Вы сказали, что я намеревался вас перевоспитывать.
- А разве не так? - подал голос вездесущий Мик.
- Отвергаю это как не соответствующее истине.
- Мы слышали твои слова. И посулы. Язык у тебя звонкий, мы знаем.
- Прекрасно, теперь пришло время дел. Я обещал устроить вашу жизнь так, как вы того пожелаете. Я готов.
- То есть? - удивился атаман.
- Я не могу убрать барьер, но в его границах вы можете просить у меня все, что хотите. В пределах разумного, конечно. Открываю бюро заказов. Приемные часы - с завтрака до обеда. Начинаю с завтрашнего дня.
Каков был эффект от его слов, Эльмар не заинтересовался. Он развернулся и ушел к себе. А после ужина к нему явился Алек.
- Ребята хотят просечь, что такое "в пределах разумного", - сказал он.
Эльмар задумчиво почесал за правым ухом, и на стене напротив него проступили золотые буквы. Девять пунктов - девять изречений. Вот они какие были, эти пункты.
-- Не вообрази человека.
-- Не подумав о последствиях, не воображай.
-- Приходи на помощь каждому, кто в ней нуждается.
-- Не раскрывайся постороннему.
-- Ты не можешь быть невежественным или злым.
-- Честность, смелость и добросовестность - не украшения, а долг.
-- Если ты не прав - не стыдись признаться.
-- В спорах побеждает не тот, за кем осталось последнее слово, а тот, кто силой своего убеждения заставляет противника задуматься.
-- Отстаивай свои убеждения, не взирая на лица, с которыми разговариваешь.
- Читай, - вздохнул он.
- Мы такое уже видели, - ухмыльнулся Алек.
- Ну и?
- Ребята очень смеялись.
- И напрасно. Я могу действовать только в пределах этих правил.
- Да разве это правила? - снова ухмыльнулся вожак банды. - Это бред сивой кобылы!
Эльмар грустно улыбнулся.
- Очень жаль, но это наши законы. Наш уголовный кодекс. За нарушение их я навеки лишусь возможности что-либо для вас сделать.
- Чего? - изумился атаман. - Ты хочешь убедить меня, что готов подставить свою шею под удар ради какого-нибудь дерьма, которое, может быть, не стоит и твоего мизинца?
- Не так примитивно, - поморщился Эльмар. - Бывает, что помогая одному человеку, я нарушу права другого. Тогда я вмешиваться не должен, конечно.
Атаман подумал.
- Я понял, - сказал он сурово. - Но в вашем кодексе не хватает некоторых важных статей. Ну я понимаю, воровать и грабить вам незачем. А, предположим, убийство? Давай поговорим откровенно. Я не верю, чтобы ты в самом деле был такой божьей коровкой, какой прикидываешься.
Он решительно развалился на диванчике напротив стола и в упор взглянул на Эльмара.
- Прекрасно, - снова вздохнул Эльмар, опускаясь в кресло.
Помолчав, он скользнул глазами по узорам ковра на полу, а затем произнес, поднял голову и медленно:
- Я с самого начала вам сказал, что у меня особые полномочия.
- То есть? - настороженно поинтересовался вожак банды.
- Открытый лист. Я имею право поступить с вами так, как сочту нужным.
- И тебе за это ничего не будет?
- Разве отругают. Но если я не нарушу вот этого, - Эльмар указал на девять пронумерованных комплектов букв, украшавших стену.
- Бред! - воскликнул в который раз атаман, уже с раздражением. - Ты не убийца, я же вижу.
- Конечно, не убийца, - снова подтвердил бывший художник, а ныне перевоспитыватель бандитов. - Но я не конфетка в мягкой обертке и не печатный пряник. Я говорю о правах, и мою снисходительность не надо переоценивать.
- Угрожаешь?
- Да нет же, Алек. Я хочу, чтобы ты подумал, почему мы, могучие, живем среди людей и подобно вам работаем, а не воображаем без конца и краю.
- Что-то я не замечал, чтобы ты трудился руками.
- Да? А цех, который ты видел, механизмы, мельница, скотный двор, наконец - они здесь, по-твоему, для мебели?
- Уж не хочешь ли ты сказать, что собирался предложить нам пожить жизнью могучих?
- Хотя бы так. К сожалению, вы отказались. Но я предлагаю вам теперь другое - пожить так, как могли бы жить могучие, если бы захотели.