Он, действительно, сам сел в кресло пилота и произвел все необходимые манипуляции с клавиатурой. Кораблик приподнялся и помчался бреющим полетом. Инка пристально смотрела вперед, оценивая мир, в котором ей отныне предстояло жить. Везде, куда ни обращала она свой взор, поднимались прозрачные купола, зеленые изнутри. Их было не счесть.
Имелся также ряд скал, совершенно бесформенных, но у каждой была одна особенность - гладкая вертикальная поверхность, обращенная в сторону каньона, вдоль которого неслась машина. Вид был такой, словно по скалам прогулялись гильотиной: Тяп - и обрубок, ляп - еще один.
"Жилища," - сообразила Инка. Но до чего же эти самые жилища показались ей похожими друг на друга!
"Надо бы запомнить маршрут. Впрочем, машина запомнит, то есть, конечно же, маршрут давно уже корабельному мозгу знаком. Ведь к какому-то из этих обрубков мы и следуем?"
Она не ошиблась. К одной из скал, ничем не отличавшейся от прочих, Инкин кавалер причалил звездолет и галантно сказал:
- Мы прибыли, ваше королевское величество. Какие будут указания?
"Царственным" жестом Инка подала ему набор ключей, обнаруженных ей в "бардачке" звездолета. Ее кавалер осторожно взял их двумя пальцами (что было совсем нелегко сделать в толстых перчатках скафандра), и, словно неся небывалую драгоценность, прошествовал к выходу из кораблика. Улыбаясь, Инка пошла за ним.
Оказалось, ее временное обиталище только снаружи имело бесформенный вид. Внутри это были вполне приличные и уютные апартаменты. Они состояли из прихожей, комнаты и служебных помещений. Ее кавалер, решивший, видимо, играть роль пажа до конца, закрыл входной люк, впустил воздух в шлюзовую камеру и раскрыл дверь в прихожую.
Там он избавил Инку от скафандра, разделся сам и даже убрал оба облачения в стенной шкафчик. Инка сосредоточенно фиксировала в памяти движения своего спутника. Не успела она опомниться, как снова очутилась в его объятиях.
Как он ее целовал! Ее, Инку, не подпускавшую к себе никого даже на пушечный выстрел! Она хотела было отстраниться, но опоздала, а затем голова у нее закружилась, и сердце куда-то ухнуло. И ей не захотелось отстранять своего спутника.
- Ну что ты, Рой, - произнесла она, наконец, боясь, что еще минута - и она разрыдается. Целый букет совершенно новых и непонятных чувств возник в ее до сих пор безупречно функционирующем организме и отозвался в сердце щемящей болью. Ведь этот мужчина целовал не ее, а Рябинку в ее оболочке!
- Ты ведешь себя, словно девочка, - засмеялся Рой. - Как ты похорошела! Я не знал, что ты у меня такая красавица! Ну, рассказывай!
- Я не нашла Эльмара, - вымолвила Инка.
- Но мы все равно поженимся, ведь так? Прошло достаточно времени, чтобы объявить его безвестно отсутствующим, я узнавал.
В голосе этого сильного и притягательного мужчины слышалась такая мольба, что Инка не смогла заставить себя на эту мольбу не отозваться.
- Да, - прошептала она, опустив глаза и ужаснулась, что обещает что-то тому, кто ждет ответа вовсе не от нее.
Но крепкие руки, так решительно взявшие Инку в плен полчаса назад, уже снова обнимали ее, и губы ее сами собой протянулись для поцелуя.
"Ну и пусть, - мелькнула мыслишка. - Хоть один разок в жизни почувствую себя женщиной."
Ах, какая это была ночь! Инка даже понятия не имела, что такие ночи бывают! Все, что она когда-то читала или слышала, во что не верила, вдруг оказалось не выдумкой поэтов, а той истиной, которая одна заставляет людей совершать разные сверхглупости и сверхчеловеческие подвиги. Впрочем, кто сумеет провести четкую грань между тем и другим?
Вот и Инка, она тоже совершила. Но не подвиг, а сверхглупость.
<p>
</p>
<p>
Инкины тревоги</p>
Разве могла Инка признаться Рою, что не ее он должен был обнимать? Как могла она отказаться от безумных, страстных ночей, таких сладостных и таких коротких? Пусть ее счастье было непрочным, пусть краденым, но оно было!
На третий день Рой сказал:
- Какие бумаги требуются для регистрации брака?
- Не помню,... - молвила Инка растерянно. И вдруг сообразила: - Все делал Эльмар!
Еще через три дня Рой попросил ее прихватить самое лучшее (единственное) платье и повез на прием к "Саваофу". Все было кратко, но торжественно. Инку спросили, согласна ли она взять Роя в мужья.
- Согласна, - ответила она.
Она согласна была бы и на Голгофу с ним взойти, если бы это понадобилось. А объяснение с Рябинкой можно было отложить до ее приезда.
"Может быть, он не захочет со мной расходиться... - втайне думалось Инке, - Почему бы ему не выбрать меня? Пусть даже в свидетельстве о браке стоит ее имя - разве не имею я на него точно такое же право?"
Имела, конечно же. Но несмотря на это, Инка с ужасом ожидала окончания Рябинкиного отпуска. День этот она вычислила заранее, рискнув самостоятельно переступить порог начальственного кабинета.
- Самшит Уайндович, - сказала она, - Когда мне выходить на работу?
- Вообще-то у тебя медовый месяц, - удивился глава колонистов. - Ты спокойно можешь прибавить себе недели три.
Целых три недели! Это было бы замечательно, если бы недели были действительно ее. И если бы явилась она в контору за отпуском, а не с тайным умыслом узнать дату крушения своего счастья.